Радужная пандемия - стр. 54

Лидка обняла меня за плечи, провела ладонью по моим дурацким торчащим, непослушным рыжим волосам. И это был из тех моментов, когда слова не нужны, когда любой звук будет звучать фальшиво, нужна лишь тишина, чистая, уютная и такая искренняя, что хочется слушать и слушать, пить, как горячий чёрный чай в морозный вечер.

– Зря губы накрасила, – отчего-то шёпотом проговорила Лида. – Один хрен маску надевать. Ох, и достали же эти намордники проклятущие!

* * *

Ксения полагала, что дежурство в новогоднюю ночь меня расстроит, наверняка, представляла, как я кинусь к её ногам с просьбами и слезами. Однако, она ошиблась. Всё вышло так, как я планировала, и, если бы не Ксюшина неприязнь, вряд ли бы мне удалось совершить задуманное.

Весь персонал радужной зоны собрался в одной из комнат девятого этажа. То и дело раздавались взрывы хохота, звенели бокалы, в воздухе витал дразнящий запах мандаринов, солёных огурчиков и вина. Наверняка в центр стола водрузили блюдо с «сельдью под шубой» или тазик «Оливье». Розовыми кругами резалась колбаса и тоненькими квадратиками сыр. С экрана включённого телевизора звёзды шоу- бизнеса радостными голосами призывали веселиться, произносили шутки с бородой, предлагая посмеяться вместе с ними, пели, уже до оскомины, надоевшие, но почему-то, в канун новогодней ночи, кажущиеся такими светлыми и радостными, песни.

Медсёстры, врачи и санитарки, уставшие от противочумной экипировки, радовались возможности надеть праздничный наряд, подкрасить губы и ресницы, брызнуть на кожу духами, поцокать по коридору каблучками. Они суетились, крутились у зеркала, нервно посмеивались, предвкушая весёлый вечер. Вечер, который позволит им забыть, что мир охвачен пандемией, что на улицах города пусто и тихо, как в склепе, что завтра нужно будет вновь облачаться в защитную одежду, душную, неудобную, сковывающую движения, превращающую любую, даже самую красивую женщину, в бесполого потного уродца. Сегодня для них пандемии не существовало, были песни, шампанское, салаты и ароматы духов, а ещё, детское, бессознательное ожидание чуда, надежда на то, что всё плохое останется в старом году. Что с наступлением нового, жизнь пойдёт по-другому.

Руки подрагивали, когда я надевала противочумный костюм перед входом в радужную зону. Мне казалось, что сейчас, вот прямо сию минуту, меня остановят, заставят отдать пакет с подарками, предварительно отчитав за нарушение режима.

– Свинья, дорвалась до власти, кобыла тощая, – бормотала Лида, натягивая комбинезон. – Сука!

– Ты уж определись, свинья, кобыла или сука, – усмехнулась я, сжимая в ладони ручку пакета, так крепко, словно вот-вот кто-то отнимет.