Радости моего детства - стр. 22
Прошло много лет. Магазин Каменушка по-прежнему стоит на старом месте, на перекрёстке дорог, по которым когда-то редко проезжали машины. Многое изменилось. Шоколадки и шоколадные конфеты можно купить в любом магазине, но уже нельзя встретить бабу Лизу, бабу Пану, бабу Марфу, тётю Аню, тётю Галю, Гришку Непомнящего – Григория Савельевича. Только стены старой Каменушки напоминают о том, что здесь жили дружные соседи, которые горе и радость делили пополам. Ещё здесь бегали дети: непослушные фантазёры. А может, ещё кто-нибудь вспомнит свой родной двор за высоким забором?
Николай Дегтярёв
На станции Бакланка
Я оглядываюсь назад и мне вспоминается станция Бакланка, пыльная, в лучах закатного солнца. Длинные, уходящие в обе стороны голубоватые полосы железнодорожных путей. Невысокие, необычайно тёмные ели, за которыми, кажется, начинается «дремучий лес» из русских сказок. На этой стороне, где мы ждём автобуса, – то ли ветхий зал ожидания, то ли обшарпанная забегаловка, массивная советская остановка с облупленной краской на стенах, и куча гравия рядом с ней.
1992 год. Лето. Мы с братом ещё маленькие. На остановке мама – не такая, как всегда, а пасмурная, как будто чего-то тревожно ждущая. И рядом папа – тоже необычный, слишком задумчивый, а иногда слишком порывистый. Автобус должен отвезти нас к бабушке, в Кукобой. Но он всё не приходит и не приходит. Родители стоят на остановке, а мы с братом залезли на кучу камней.
– Смотри, какой камень! – говорю я брату и показываю ему небольшой красивый камень, переливающийся разными цветами, и сам любуюсь этим камнем.
– Это искрач, – говорит брат с видом знатока и, как бы сам опасаясь выхватить его у меня из руки (он всё-таки младший брат), очень близко его рассматривает.
– Искрач, – повторяю я, – вот это как будто стекло в нём застряло.
– И ещё вот эти коричневые какие-то штуки, – показывает брат пальцем.
– И чёрные, и серые, – подхватываю я.
– А это, – брат тоже поднимает камень из кучи, – это белый искрач. – И протягивает мне.
– Это белый искрач, – произношу я почти шёпотом, поворачивая камень под разными углами, – такие камни редко встречаются.
– Очень редко, в основном чёрные и серые, – подтверждает брат.
– Давай попробуем искру высечь, – предлагаю я и начинаю бить один камень о другой. У меня ничего не получается.
– Давай я попробую, – говорит брат. Но и у него не получается.
– Может, белый с чёрным не дают искры, – догадываюсь я, и мы быстро находим ещё один чёрный искрач, но и тут ничего не выходит. Мы оба поворачиваемся, чтобы позвать папу, но он отошёл куда-то далеко, почти к той забегаловке, курит там и разговаривает с каким-то усатым дядькой. Мы продолжаем искать другие искрачи.