Радость, словно нож у сердца - стр. 66
Оба уже в возрасте, за шестьдесят, и это становилось заметно даже несмотря на костюмы по десять тысяч каждый. Сочащаяся из глаз пресыщенность словно впиталась в кожу на отвислых щеках, придав ей желтоватый оттенок. Из-под лицевых мышц начали проступать кости черепа. Даже несмотря на деньги, что ей приносил пост их личного секретаря и по совместительству главы пиар-отдела «Адонис Энтерпрайзис», она мечтала увидеть обоих рядышком в гробу, с блаженно закрытыми – и заклеенными – глазами.
Оба уселись за стол. Джеймс сделал жест, приглашающий к ним присоединиться.
Лоис села напротив. Считалось, что она не признает новомодных веяний, так что она достала блокнот с шариковой ручкой и вся превратилась в ожидание.
Оба поужинали. В отличие от нее, получившей распоряжение ожидать здесь, пока они насытятся. От них пахло пищей, чувствовалась кисловатая винная нотка. По бокалу, ни в коем случае не больше. Эти никогда не набирались. Она пыталась представить их подростками-старшеклассниками, но всякий раз безуспешно. Однако наверняка: частная школа, униформа, гладкие лица, от которых исходит аура исключительности.
Как всегда, первым заговорил Джеймс.
– Сорок семь процентов, и продолжает ухудшаться. – Он вроде бы не обращался к ней напрямую – было еще рано. Просто готовил позицию, описывал расстановку фигур. – Оборонные контракты заморожены. ВПК утратил почву под ногами.
Под ВПК Джеймс с легким оттенком иронии подразумевал военно-промышленный комплекс – или консорциум, или даже кагал, она могла лишь догадываться. Никаким другим термином он не пользовался и расшифровать его тоже нужным не считал. Она сама решила, что это такое, исходя из контекста.
В разговор вступил Джонатан.
– Мальчики из мозгового центра тоже утратили почву, Лоис. – Он улыбнулся ей.
Само собой, мальчики. Женщины туда допускались разве для того, чтобы разносить напитки. Институт Свободы придерживался старинных традиций в том смысле, который могли обеспечить лишь старинные капиталы. Чтобы стать его членом, требовалось состояние, выражаемое как минимум девятью цифрами. Его основной задачей было поддержание машины в работоспособном состоянии. С одного конца в нее загружались нерешенные вопросы, а с другого поступало на выход еще большее богатство. Иногда она воображала себе механические челюсти, движущиеся вверх-вниз, вверх-вниз, без остановки, бесстрастно, безжалостно, как и положено машине. Историки прошлого столетия примерно так же описывали индустриализацию, хотя то обстоятельство, что в слове «индустрия» присутствовала тогда и человеческая составляющая, уже давно позабылось.