Радио Судьбы - стр. 4
Ну что? Сам виноват. Не стоило разводиться с Танькой, первой женой. Совсем не стоило. «Каждая последующая хуже предыдущей» – это уж точно.
Он потянулся к магнитоле – сделать чуть погромче. «Машина времени» играла его любимую песню. Про скворца, который спорит с погодой. Он завидовал этому скворцу. Потому что сам никогда не осмеливался спорить. Он даже не осмелился возразить, когда жена выкинула из машины удочки и сеть. «Ты что думаешь, будешь на Оке отсиживаться, пока мы с мамой будем на тебя батрачить?» Черт знает, что она имела в виду под словом «батрачить»… Он никогда не замечал избытка трудолюбия ни у той, ни у другой.
– Сделай потише! – раздалось с заднего сиденья. – У меня и так голова раскалывается в этой духоте.
Он посмотрел в зеркало. Теща приложила толстую ладонь ко лбу. Из-под мышки у нее торчали густые рыжие волосы. На волосах дрожали мутные капли пота, падавшие на сиденье всякий раз, когда машину потряхивало на мелких неровностях.
Он хотел что-то сказать, но не решился. Он перевел взгляд чуть дальше и заметил, что за ними едет огромный бензовоз с оранжевой цистерной. «Странно. От самой Тарусы за нами никого не было. Неужели мы так медленно едем, что даже бензовоз нас догоняет?»
Мужчина уже протянул руку к магнитоле, чтобы убавить громкость… «Прости, Андрей! Споешь по-человечески в другой раз. Нечего метать бисер…» – но в динамиках вдруг что-то затрещало, зашипело, и наступила тишина.
Кося одним глазом на дорогу, он нажал кнопку выброса. «Кассету зажевало» – была первая мысль. Но нет, с кассетой все было в порядке. Из колонок донесся тихий, какой-то обволакивающий шелест. Шелести… легкий свист, будто машина внезапно наполнилась змеями. «Змеями…» Он сам не знал, почему вдруг подумал про змей. На какое-то мгновение ему показалось, что если он сейчас обернется, то увидит на заднем сиденье, там, где все время была теща, клубок извивающихся и шипящих змей: черных, скользких и… опасных. Может быть, не ядовитых, но тем не менее… опасных…
Да. Опасность! Это была последняя здравая мысль, промелькнувшая в его сознании. Опасность. Опасность. ОПАСНОСТЬ!
Это слово, написанное огромными горящими буквами, проецировалось на лобовое стекло, как на экран. Он засмеялся. И потерял контроль над собой.
Сознание больше не работало. Он не ощущал ни рук, ни ног – ничего. Ничего, кроме грозящей опасности.
Нога в старой истертой сандалии вдавила акселератор в пол. Если бы он мог слышать, то услышал бы, как закричала жена: противно и протяжно. Но он не слышал: продолжал вдавливать педаль в пол.