Рабыня страсти - стр. 32
Страха девушка не чувствовала, хотя подозревала, что все на самом деле очень страшно. В самом воздухе ощущался запах беды.
Мужчина по имени Гуннар, все еще крепко держа девушку за волосы, подтащил ее к столу, стоящему у окна. Потом, схватив ее железными пальцами за шею, он силой заставил ее согнуться.
– Стой спокойно! – зарычал он. – Не то убью, девка!
Она почувствовала, как пальцы его ощупывают ее бедра. Тяжелое мужское тело прижималось к ней все теснее. Потом Риган почувствовала, как твердая, как камень, мужская плоть входит в нее…
– Ублюдок! – зашипела мать Юб. – Ты страшный человек, Гуннар Кровавый Топор! Иметь эту девку прямо здесь, в моем присутствии! Ненавижу тебя!
– Она не солгала, – оборвал он вопли оскорбленной женщины. – Она не девственница, но еще совсем недавно была ею. Муж ее сестры, похоже, был у нее единственным мужчиной. – Мускулы его зада ритмично сокращались в такт его размеренным движениям. – Донал Рай возьмет ее, Юб, и хорошо заплатит. Похоже, одна эта девица стоит всех прочих, которых мне удалось собрать за это плавание. Теперь можно считать рейд успешным. – На мгновение глаза его закрылись, он глухо застонал от наслаждения. Мускулы его тела расслабились, и он извлек обмякший член из тела Риган. – Она бесстрашна – и это хорошо. – Выпустив Риган, он сказал: – Надень платье, девушка.
Риган склонилась и подняла с пола разорванную в клочья одежду.
– Вы изорвали ее, – спокойно произнесла она: разум ее отказывался повиноваться, она не желала понимать, что только что произошло с ней. Просто еще один мужчина, такой же, как Йэн. Их соитие ничего не значит. – Либо я должна тотчас же зашить платье, либо потрудитесь дать мне другое, леди, – обратилась она к матери Юб.
что-то в ее непоколебимом спокойствии заставило монахиню затрепетать. Девушку только что безобразно и жестоко изнасиловали. Она должна биться в истерике, кричать – ан нет!
– У тебя нет времени зашивать платье! – нервно сказала мать Юб. – Я дам тебе одежду.
Она подошла к комоду у стены и достала темную тунику и поношенную сорочку из грубого льна.
– Вот, дева, – ворчливо произнесла аббатиса.
Риган взяла из рук монахини одежду. Она ни в какое сравнение не шла с той, что была безжалостно разодрана. «Как странно, – подумала Риган, – что я в состоянии сейчас замечать подобные вещи!» Одеваясь, она обратилась к монахине:
– Дайте мне нитку с иголкой, леди. Я починю свое платье, а это верну вам. Не люблю оставаться в долгу. – Она подняла с пола рваное платье и накинула его на плечи. Знакомый запах действовал успокаивающе.