Рабыня. Порочная страсть - стр. 36

– Ешь, – так же коротко произнёс Охотник, глядя в тлеющие угли камина.

– Спасибо, хозяин, – с искренней благодарностью сказала я, схватив бутерброд и вгрызаясь в него.

Некоторое время мы молчали, занятые едой, а потом Охотник снова заговорил.

– Ты можешь отличать своих? – он бросил на меня внимательный взгляд.

Хорошо, я уже доела бутерброд и допивала чай. По спине прошёлся холодок. Да, я могла, и старательно избегала их. Особенно мужчин. Привлекать ненужное внимание очень не хотелось, я ведь уже давно вошла в тот возраст, когда могу рожать.

– Могу, – кивнула, настороженно покосившись на него.

Полные губы тронула довольная улыбка.

– Вечером я собираюсь на закрытый приём в одном доме, – неторопливо проговорил Охотник, всё так же пристально глядя на меня. – Ты пойдёшь со мной. Хочу проверить подозрения.

Теперь вдоль позвоночника как кусочком льда провели, я напряглась, постаравшись не показать эмоций. Ри, это просто проверка, тебя никому не собираются отдавать, выдохни и успокойся! Я раздвинула непослушные губы в ответной улыбке и пробормотала.

– Как пожелаете, хозяин.

Он всё-таки подметил, что со мной что-то не так. Охотник резко наклонился вперёд, ухватил за подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза, и требовательно спросил:

– Что такое, куколка?

– Всё в порядке, – храбро ответила я, не желая посвящать его в мои проблемы.

Они же только мои и ничьи больше. Он не обязан решать их.

– Я пойду с вами, конечно, и сделаю всё, что скажете, – добавила на всякий случай, чувствуя себя всё неуютнее под пристальным, прищуренным взглядом.

Пальцы сжали сильнее, Охотник придвинулся ближе, и в зелёной глубине мелькнуло раздражение. Я тихонько сглотнула, чувствуя, как нервно забилось сердце и похолодели кончики пальцев.

– Я не люблю, когда мне врут, маленькая дрянь, – ласково протянул он, и по коже прошла дрожь от его тона. – Отвечай.

И хотя сказал он это тем же голосом, слово обожгло, как удар хлыста. Облизнув сухие губы и не в силах отвести взгляд от его глаз, я послушно объяснила:

– Я избегаю себе подобных очень давно. Не желаю, чтобы меня заметили.

– Почему? – последовал требовательный вопрос.

Тут всё-таки не выдержала и посмотрела на шкуру, ощущая, как теплеют щёки от прилившей крови. Немного личная тема, которую сложно раскрывать почти незнакомому человеку, мужчине, и Охотнику. И моему хозяину.

– Не хочу производить на свет таких же, – едва слышно ответила, и в груди болезненно сжалось.

Я смирилась, что никогда не стану матерью, но… иногда накатывала тоска, что я не такая, как все. Грязная. Порочная. Проклятая. В шестнадцать лет мать оставила меня, отписав солидное приданое на первое время, и в качестве подарка на день рождения отдав своему любовнику. Моё детство прошло не среди других детей и с куклами, а в атмосфере похоти и секса. Матери нравилось оставлять меня в укромной комнатке рядом со своим будуаром, чтобы я наблюдала за ней и её мужчинами и набиралась опыта… Нет, не хочу такой участи своему ребёнку. Ещё хуже, если будет мальчик, и его у меня отберут. Инкубы куда безжалостнее, они предпочитают найти жертву и привязать накрепко, обеспечив себя… источником энергии надолго. Я даже не уверена, что они вообще способны на чувства.