Рабыня космического монстра - стр. 29
— А как вы размножаетесь? — его ответ сейчас мало интересовал меня, но я все же спросила то, что пришло мне в голову.
— Мы делаем это безопасно. Но, если честно, я хотел услышать от тебя другое.
— На моей планете мы занимаемся сексом в свое удовольствие, не всегда ради размножения. А как вы … снимаете напряжение?
— Уже лучше, — хмыкнул Ар и аккуратно нажал круглую кнопку. Розовые пары заполнили всю комнату, мгновенно вырываясь из незакрытой душевой кабины. Ар щедро плеснул на ладони ароматную жидкость из бутылки и намазал всего себя, а после вспенив ее между пальцев прошелся по моим плечам и ниже. От этих прикосновений я, кажется, растеряла последние мозги, теряясь в собственных мыслях. Да в голове было пусто, тело зажило своей жизнью. Я никогда в жизни ни кого так не хотела… и не хотела спать одновременно.
Перед глазами прошла рябь, а ноги ослабли. Это единственное, что я помнила. А дальше…дальше хлынули ощущения. Мягкое, настойчивое тепло поцелуев и прикосновение чужих рук. Ар прямо перед глазами, но он какой–то неуловимо другой. Узкая талия, широкие плечи и кубики пресса, конечно, остались при нем, но вот… я его едва узнавала. Неестественные замедленные движения, яркий, как в мультике, блеск глаз и, кажется, меня потрясывает от ощущений. Хочется смотреть, хочется обладать, хочется любить и прикасаться…
Неуверенно я протягиваю к нему руку, помня о его словах. Он притягивает меня к себе, прижимает и твердо придавливает своим телом.
— Мы не занимаемся сексом. Моей расе запрещены контакты… телесные контакты.
— Но почему? — тихо выдыхаю в тишину, когда Ар захватывает губами сосок, вызывая в моей душе протест, только тело с душой не согласно, и стон вырывается из груди.
— Телесное влечение — это слабость. А слабость не допустима в нашем мире, — произнес тихо в самое ухо, — но, как видишь, мы нашли приемлемое решения. Как ты сказала… ммм… так мы снимаем напряжение.
И Ар аккуратно трогает мой затылок и плавно сбегает пальцами вниз. Мне хочется большего, но я старательно «перевариваю» его слова, пытаясь отыскать в них смысл. Не выходит… или выходит. Ар продолжает гладить меня везде, сжимает пальцы на бедрах почти до боли, притягивает ближе. Но что–то не так… не могу понять, но явно ощущаю, что что–то неуловимо изменилось. Нет больше тепла его тела, нет странного, щекочущего ноздри запаха и ... нет самой комнаты. Ее нет! Нет очертаний душа, не видно стен и… кажется, мы парим где–то в небесах, наполненных розовыми «безвкусными» облаками. Небо и земля по сравнению с ощущениями от первого поцелуя Ара.