Рабыня для оборотней, или Байкерши не сдаются - стр. 1
Пролог
– Ах ты бешеная кобыла! Ты как с хозяином разговариваешь? Думаешь, если я тебя везу продавать, то пожалею? Ты вещь! Рабыня!
На меня сейчас орал какой-то жирный мудак и еще и умудрился швырнуть на землю. Да так сильно, что я проехалась по каменистой дороге и, ударилась головой.
Поднимаясь с земли, почувствовала, что по виску течет что-то теплое. Дотронувшись, поднесла влажные пальцы к глазам.
Кровь!
Кажется, я не хило приложилась об что-то. В подтверждение голова гудела, словно там обосновался растревоженный улей злобных ос. А в виски колотили барабанщики, раздражая меня все сильней и сильней, так что глаза начала застилать багровая пелена. Плохой, очень плохой знак! В таком состоянии, я себя не контролирую. Словно проваливаюсь в какой-то огненный омут и не помню, что творила.
– Ты козлина… – начала я подниматься с земли, прихватила валяющуюся на земле палку, размахнулась, сделав выпад, навернула придурку по голове. Чтобы сразу дезориентировать. Вывести из строя попыталась другим способом: опустив дубину вниз, со всей дури вмазала ему по яйцам. – На кого руку поднял?
Жирдяй заверещал от посыпавшихся на него ударов, словно его тут кастрировали.
На его визг сбежали какие-то амбалы. Прежде чем они смогли меня скрутить, лишить оружия и куда-то потащить, я все же успела огреть парочку дубинкой.
– Отпустите придурки! – Отчаянно вертелась, пытаясь вырваться из болезненной хватки амбалов.
Мне мгновенно связали руки и притянули к ветке дерева, подвешивая так, что я едва могла стоять на цыпочках.
Гребаные ублюдки! Ярость набирала обороты, плескалась через край, кружа меня в огненном водовороте. Она бурлила в крови, сжигая все на своем пути, воспламеняя каждую клеточку.
Страха перед этими ублюдками я не чувствовала. Лишь чистую незамутненную ярость и злость. Даже боль от высоко поднятых рук отошла на второй план. Эти твари почти вывернули мне их, подвесив на дереве.
Я пыталась устоять на цыпочках, чтобы ослабить давление на руки. Сжала руками веревку. Мотнула головой, пытаясь откинуть с лица кипенно-белые до задницы волосы. Они лишь мешали, закрывали обзор и не позволяли рассмотреть, что же задумали эти твари.
– Кнут… – раздался рядом голос жирдяя, которого я все еще не видела из-за пелены волос. – Ты еще не понимаешь, видимо, куда попала, шлюшка! Я объясню! Я тебя украл для продажи в какой-нибудь гарем! Но ты девка с гонором, таких там не любят. Так что прекрасно подойдешь и в низшие рабыни – на кухню! После того, как я тебя изуродую, кшхара бешеная!
В следующее мгновение плеть засвистела и опустилась разрядом на мое тело. Боль огнем прошлась по спине и ягодицам. Кнут снова и снова свистел, опускаясь на спину, заставляя меня кричать и извиваться от боли. Я крутилась на веревке, дергала руками, пытаясь хоть как-то освободиться.
И ни хрена не понимая. Что черт возьми происходит? Где я и кто эти странно одетые люди, истязающие меня?
И главное за что?
Какая на хрен «рабыня»?
Рабство на Земле отменили уже давно, это противозаконно.
– Господин… – Толстяк, натужно хрипя, остановился, удары прекратились.
Спина, задница, бедра, ноги, даже голова – все горело огнем. Казалось, я сама превратилась в один сплошной сгусток боли и пламени.
Кровь, капающая с виска и головы, заливала глаза, добавив в белые волосы в красные пряди. Взгляд застила красно-белая пелена, и сколько бы я ни пыталась осмотреться, ничего не видела. Лишь мерцающий электроразрядами белый кокон, окружающий меня со всех сторон. Эта откуда-то взявшаяся энергия была не только снаружи. Она бурлила вокруг меня, во мне, пронзая каждую клеточку. Затмевая сознание.
– Да! Хватит с нее, отдаю ее вам, главное, чтобы осталась жива! – пропищал мерзкий уродец. – Хоть динар с нее взять!
Меня отвязали, и я обессиленно рухнула на землю, беспрестанно всхлипывая и смотря сквозь слезы на мучителей.
– Ну что, поиграем? – один из тварей, схватив за волосы, резко дернул назад мою голову, заставляя посмотреть на него. Вот только я ничего не могла разглядеть. – Девственниц не люблю, поэтому достаточно мне отсосать! Хорошо сделаешь – даже бить не буду и дам мазь смазать спину, чтоб быстрее зажило! – расщедрился он.