Рабы бессмертия - стр. 23

Несколько дней Трофим ходил по базе Свободы, привыкая к новым порядкам и расписанию, знакомясь и общаясь со сталкерами, в чем находил для себя немало удовольствия и узнавал много нового. Представители, так сказать, науки и практики группировки заняли всю левую часть большого ангара, куда Трофим в первую очередь и направил свои ноги.

Больше всего его удивила работа двух сталкеров по кличке Худой и Рваный. Оба действительно соответствовали своим прозвищам. Худой – высокий, застенчивый, светловолосый долговязый парнишка, чья походка в раскачку сразу выделяла его среди остальных. Рваный – среднего роста, также не выделяющийся избыточным весом, совсем молодой человек, с серьгой в ухе, неизвестно, по какой причине надрезал себе одежду и в коленях, и в локтях, еще несколько продольных разрезов сделал на куртке, отчего при каждом его движении была видна светлая подкладка. Но напарники были рукастые, молчаливые и чем-то неуловимо похожие друг на друга. Их отдел в ангаре состоял из трех комнат. В первой они жили, во второй собирали артефакты и тестировали их, в третьей держали готовые сборки. В отличие от сотрудников Янтаря, всегда работавших в перчатках, очках и вообще крайне церемонно, Трофим в первый же день увидел, как Рваный, зажав в тисках нечто светящееся, стучал по нему со всей дури молотком. Нечто светящееся шипело и плевалось искрами, пару раз обжегши руку сталкера, на что он айкал, но продолжал молотить молотком. Позже оказалось, что эта сборка предназначалась для усиления защитных свойств комбинезона, по заказу Коваля, но она не помещалась в предназначенный для нее кармашек комбинезона, поэтому Рваный сбивал ей края. Худой же испытывал маленькую воронку в качестве универсального утилизатора отходов. Стоит ли говорить, что небольшая метровая воронка, вьющаяся на листе железа, стоящего посреди второй комнаты, вызвала у Трофима оторопь. Худой же невозмутимо подкидывал ей всяческий мусор, собранный им во дворе, и постоянно тихо поругивался на то, что воронка, как он назвал ее, Юлька, отказывалась спрессовывать мусор как следует. Действительно, сломав и скомкав стекло, бумагу, тряпки и прочее в плотный шар, домашняя аномалия выплевывала его обратно. Худой щупал и взвешивал произведенное, пробовал напильником и разочарованно покачивал головой, подкладывая осколки других артефактов под металлический лист. На взгляд Трофима, одна эта воронка могла обеспечить небольшое производство то ли тротуарной плитки, то ли отделочных материалов, в любом случае полученный шар, диаметром почти десять сантиметров, невозможно было сломать, а напильник практически не оставлял на нем следов. Эти два парня, совсем не похожие на его коллег из пятой лаборатории, на порядок или два порядка глубже понимали свойства артефактов и что из них можно сделать. Трофим вспомнил, как смешно, практически на подушечках носили свои «пустышки», «батарейки» и прочее ученые на Янтаре.