Работа Ангела - стр. 4

– Ник, ты умница! Я очень рада за тебя! – крикнула я. И вдруг испытала вину за то, что Ника уезжает в раздражении. Но ещё большую досаду – от самой себя. Опять повелась на манипуляции старой подруги.

– Да, я – молодец, – вдруг промурлыкала Ника. – Теперь в глянце под моими фото не будет стоять эта пошлая надпись «Светская львица». Я теперь галерист Ника Нарышкина!

***

Я в изнеможении упала на заднее сиденье своей машины. Денис сочувственно посмотрел на меня. Он давно заметил, что после общения с яркой, шумной, ослепительной Никой я становилась измученной и опустошенной. При всей своей недалекости парень не переставал удивляться, что может связывать нас – двух абсолютно непохожих друг на друга людей.

Ника Нарышкина была личностью очень известной и, как многие догадывались, влиятельной, благодаря своим связям. Ни одно яркое и престижное светское мероприятие не проходило без ее присутствия. Все модные журналы помещали её фото с неизменной подписью «Светская львица Ника Нарышкина». На самом деле, кто она и откуда выплыла, никто не знал. Видели её интервью в различных журналах, видели фото её квартиры в историческом центре Москвы и дома в Сочи, но в интервью Ника не рассказывала о своём прошлом, умело уходя от скольких тем.

Впервые я увидела Нику в начале 90-х. Тогда она была ещё Верой Сушкиной.

Мы обе учились на искусствоведческом факультете. Я – из любви в прекрасному, а Верка приехала покорять столицу из уральского рабочего городка. Хотела поступать в театральный, но провалилась на первом же уровне и оказалась на одном потоке со мной в Институте культуры.

Поначалу мы не общались. Абсолютно ничего не было у нас общего, ни во внешности, ни в характере. Я оставалась худой и плоской, словно подросток, предпочитала короткую стрижку, удобную одежду – джинсы, папины рубашки и свитера, в которые кутала моё одиночество и тоску по нему. Вера же – крепкая, как скаковая лошадь, с высокой грудью и крепким задом. Её предпочтения были отданы высоким каблукам в любое время суток и при любой ситуации, короткой юбке и низкому декольте. Этому стилю она не изменяла никогда, менялась только стоимость вещей, которая с каждым годом росла в геометрической прогрессии. Рядом с Верой я чувствовала себя маленькой серой мышкой, особенно когда с нами знакомились парни. Вера буквально парализовала волю мужчин своими ловушками: взглядом с поволокой, «случайным» облизыванием якобы пересохших губ, тихим голосом с хрипотцой. Ребята погибали.

Наблюдая за Верой я всегда поражалась тому, как по отдельности некрасивые черты лица Веры—глубоко посаженные хитрые глаза, нос- уточкой, большой, просто огромный рот на маленькой, по сравнению с телом, голове—вместе притягивали взгляд и поместили Веру в ряд « роковых женщин» . Правда, однажды новая подруга, взяв мою руку в свою, по-крестьянски большую и крепкую, подвела к зеркалу. Рассматривая наши отражения , задумчиво произнесла: