Раб Петров - стр. 27
Тилус мягко спрыгнул на землю, осторожно обошёл мёртвую женщину и потянул носом воздух… В этот миг изумруд на пальце Андрюса замигал; мальчик перевёл взгляд на лежащие в пыли камни – те «ответили» большому изумруду дружно, точно хорошо слаженный оркестр.
Андрюс уверенно подобрал несколько изумрудов и высыпал себе в карман. Камни были тёплыми, приятными на ощупь, ему было даже в удовольствие перебирать их пальцами, а вот ценность оставляла совершенно равнодушным. И ещё – отчего-то он вовсе их не опасался. Да ему и дела не было бы до этих проклятых камней, если бы не семья! Он даже не стал их пересчитывать; на дорогу теперь хватит, да и на первое время, когда до места доберутся, останется. Андрюс всмотрелся в пустынную улицу: после исчезновения Агне народ совсем перестал здесь бывать – те же, кто имел смелость поселиться поблизости, поспешили бросить свои жилища… Неужели развалин ведьмина дома боялись больше, чем её саму? Или тут и вправду происходило что-то страшное?
Да что может быть страшнее прошедшей ночи? Андрюс бросил взгляд на собственный перстень и подумал, что у него всё равно не хватило бы духу обратить силу изумруда против соседей, буде он оказался бы вчера дома. Ведь он пока так не уверен в себе, не знает, как можно управлять этой мощью, чтобы не убивать до смерти! Перед глазами снова встало пепелище на месте родного дома, бессмысленный взгляд отца, Иева с матерью, что на коленях ползали по золе и рылись в ней, Катарина, погребённая под расколотым деревом…
Слишком дорого обходится ему ведьмин подарок – ах, как дорого! Андрюс прикрыл глаза и подумал: снять бы сейчас перстень с пальца, да и зашвырнуть подальше, туда, в заросли вокруг развалин дома Агне! Всё равно никто не осмелится его подобрать – а хотя бы и подберут, совладать с ним не сумеют. И будет он свободен от всего этого до конца дней своих…
Искушение оказалось велико. Что толку от навязанного ведьмой дара, если от него одно зло, а защитить дорогих и близких всё равно невозможно? Андрюс потянул перстень с пальца; кольцо подавалось с трудом, казалось – оно сопротивляется воле хозяина и не желает оставлять его!
Знакомо мелькнуло в развалинах чёрное, упругое змеиное тело… Котёнок весь напрягся, хищно прижал уши – однако бросаться не стал, помедлил. Вопросительно перевёл взгляд на хозяина – тот покачал головой; Тилус не посмел ослушаться и остался на месте.
Даже памятуя рассказ Ядвиги и видя тело жены мясника своими глазами, Андрюс не ощущал страха, скорее наоборот – при виде ужа странное успокоение снизошло на него. Змея подползла совсем близко, приподняла головку с ярко-жёлтыми пятнами: глаза у рептилии отливали тускло-зелёным цветом – совсем как ведьмин изумруд… Уж задержал взгляд на руке Андрюса, где на раскрытой ладони лежал волшебный перстень, подполз совсем близко; Андрюс почувствовал мягкое, прохладное прикосновение к своей ладони. По коже у него пробежали мурашки – а в один момент показалось даже, что он слышит мелодию бузинной свирели…