Раб моих желаний - стр. 7
Теперь стало ясно, почему их с матерью разлучили сразу же после гибели отца. Если бы Энн и Ровена сумели спастись и сбежать вместе, они, несомненно, получили бы помощь от одного из влиятельных магнатов, враждебно настроенных к Стефану. Правда, Ровене наверняка пришлось бы выйти замуж за одного из них, чтобы защититься от Хьюго, но по крайней мере она имела бы возможность выбора.
Однако сейчас все это уже не важно. Она здесь и завтра ляжет в постель гнусного старикашки. Если бы только… Господи, как часто эти неотступные мысли посещали ее!
Если бы только отец не так сильно любил ее… Ровена уже в четырнадцать лет была бы женой и хозяйкой замка, подобно многим девушкам знатного рода. Ее обручили с благородным человеком. Он бы подождал с осуществлением брачных прав, пока девушка не войдет в возраст, когда сможет вынашивать и рожать детей. Но Уолтер не желал искушать жениха ее расцветающей красой и боялся так скоро расстаться с единственной дочерью.
О, если бы только он сам не бросился в бой против армии д’Амбре, возможно, и по сей день был бы жив. Конечно, Хьюго осадил бы Тьюэрс, но еще оставалась возможность скрыться и отправиться ко двору Генриха или одного из лордов, его сторонников.
Если бы только Матильду не лишили короны… если бы только Генрих стал королем… если бы только Жильбер сдох! Но сейчас уже слишком поздно, даже если ее мечты осуществятся. Она в крепости Лайонза, попала к нему в лапы и, кроме того, дала слово выйти замуж. Даже если Жильбера не будет, Годвин непременно женится на ней, хотя бы из-за приданого.
Вне себя от отчаяния, Ровена поднялась по лестнице в парадный зал. Похоже, Жильбер не лгал, расписывая богатства Лайонза. Проходя через двор, Ровена заметила девять тяжеловооруженных рыцарей, а башни и стены кишели солдатами. В зале оказалось еще несколько рыцарей. Столы были накрыты тонкими скатертями и уставлены золотой и серебряной посудой. Даже на стенах, украшенных искусными вышивками, висело красивое, но бесполезное оружие из золота и серебра, выложенное драгоценными камнями.
Крепостные деловито сновали туда и обратно, разнося блюда. На одного гостя приходилось двое слуг, но на последних Лайонз, очевидно, не собирался тратить деньги. Об этом красноречивее всяких слов говорили лохмотья, грязноватые трясущиеся руки и затравленные взгляды. Очевидно, они смертельно боялись, и не зря: не успела Ровена дойти до возвышения, где восседал Лайонз, как на ее глазах трем слугам без всякой причины отвесили подзатыльники, а четвертого избили так сильно, что бедняга рухнул на пол и остался недвижим.