Раб моих желаний - стр. 35
– Зачем тебе это знать?
– Мои люди найдут меня, мистрис. Хочешь остаться в живых, когда от этого замка не будет камня на камне, лучше говори правду.
У женщины хватило дерзости громко фыркнуть:
– Что-то никто не видел твоих людей, когда тебя схватили!
– В ту минуту рядом был только мой оруженосец Джеффри. Знаешь ли ты, что они безжалостно его убили?
Его голос звенел таким ледяным холодом, что Милдред неожиданно испугалась этого человека. Пусть и скованный, он был безмерно опасен. Но тут же упрекнула себя в излишней трусости и презрительно бросила:
– Рыцарь?! Но их послали за селянином. Думаешь, они не отличили бы благородного человека от простолюдина?!
Он не попытался переубедить ее и сказал только:
– Я выслал своих воинов вперед и должен был присоединиться к ним на следующее утро. Неужели они, по-твоему, уедут, не дождавшись меня?
– Вижу, ты горазд небылицы плести, любезный, но что тебе это даст?
– Освободи меня.
– А, вот куда ты клонишь, – ухмыльнулась Милдред. – Но со мной такие штуки не пройдут. Даже будь у меня ключ, я бы не отомкнула кандалы, пока моя госпожа не получит от тебя желаемое.
Она не добавила, что Ровена уже просила ее раздобыть ключи. Но пока ей это не удалось, не стоит тешить его пустыми надеждами.
На сей раз кормление затянулось, потому что узник никак не желал успокоиться. Красные вмятины, оставленные кляпом, исчезли, и Милдред, впервые разглядев как следует его лицо, вздрогнула от испуга.
– Господи милостивый, да какой же у тебя вид зверский, – охнула она. – До сих пор я не замечала…
Она могла бы и не говорить этого. Уоррику и без того было все известно. Именно потому первые жены так его страшились. Именно потому проклятой девчонке следовало бы держаться подальше. Редкий человек мог вынести взгляд этих глаз, в которых как в зеркале отражались его черные мысли, а жесткие, всегда плотно сжатые губы не часто трогала улыбка. В эту минуту Уоррик был поистине ужасен, особенно еще и потому, что Милдред отказалась помочь, а иного выхода он не видел.
– Хорошо бы тебе усвоить, что…
Милдред сунула ему в рот кляп и негодующе объявила:
– Твои угрозы меня не трогают, любезный! Я подчиняюсь только своей госпоже, а не таким, как ты! Неудивительно, что каждую ночь она приходит от тебя сама не своя. Не мешало бы тебе обращаться с ней помягче, ведь она является сюда не по своей воле! Но ты так же груб и жесток в душе, как и лицом.
Когда же он сможет наконец насладиться местью?!
Бешенство Уоррика не знало границ. Неужели он должен испытывать жалость к женщине, которая каждую ночь хладнокровно его насилует?! Преисполниться сочувствия к гадине, собиравшейся украсть у него ребенка? Да ведь она радовалась, что именно он и никто другой попал в ее сети?! Но почему? Отчего она не страшится его, подобно другим женщинам? Уоррика боялись с того дня, когда ему исполнилось шестнадцать. Тогда он потерял все: дом, семью, друзей, чудом оставшись в живых. И был вынужден выполнить нерушимые условия брачного договора. Те дни полностью изменили не только его характер, но и внешность, тьма, царившая в сердце, легла и на лицо.