Раб. Книга 1. Чужая боль - стр. 56

– Ещё перечить будешь? – спрашивает. Раб тяжело дышит, глаза мутные, но на ноги встаёт, качает головой, хрипит, что никогда не посмеет, пусть прекрасная госпожа пощадит неразумного.

– Пришлёшь мне одежду, ладно, лень нести? – спрашивает напоследок.

– Так пусть он сам несёт, – предлагаю. Хоть чем-то будет прикрыться да кровь промокнуть. Олинка пожимает плечами, но кивает разрешающе. Исполосованный бедняга собирает одежду и на дрожащих ногах ковыляет за ней.

– Как мне повезло… – выдыхает в мои колени Антер. Провожу рукой по волосам.

– Пусти, медика возьму.

Разжимает руки, но так и не поднимается. Снова назад отбросило, вот чёрт. Залечиваю рану, протираю тёплым мокрым полотенцем.

– Иди, – говорю, – искупайся…

Парня бьёт мелкая дрожь. Опускаюсь к нему, обнимаю, кладу голову к себе на плечо.

– Ну всё хорошо, милый, всё хорошо, я постараюсь больше не допустить, надеюсь, ей надоест и… твою ж, не хочу так говорить, бедный тот, на кого она переключит внимание. Но ты мой…

Чёрт, не то, он не собственность, не нужно ему этого внушать!

– Не продавай меня… пожалуйста…

– Никогда, обещаю.

– Я буду слушаться беспрекословно, слова против не скажу, никогда не посмею снова тебя…

– Прекрати, – шепчу. – Прекрати…

Так и не обнял меня в ответ. Ох, видимо, вернулось всё отвращение. Отпускаю. Встаю, спешу быстренько собрать шипы и бросить в утилизатор.

Минут через двадцать Олинка возвращается.

– Я у тебя забыла свои камешки, – заявляет.

– Извини, я уборщика запустила, и он их утилизировал.

Лицо искривляется.

– Прости, не подумала. Я тебе новые куплю.

– Не надо, я и сама куплю. Лучше дай еще раз на Антера посмотреть.

– Не дам.

– Ну последний раз, честно! Больше не буду.

– Клянёшься?

– Слово даю!

– А сдержишь?

Оскорблённая невинность:

– Леди Олинка Альвейская из рода «Звездопроходца» всегда держит слово!

Тоже мне, леди нашлась, поганка недоразвитая! Но молчу, киваю.

– Честно, последний раз, – уверяет.

– Ладно, если последний. Антер!

Выходит, халат успел накинуть, молодец, нечего ей спину зажившую видеть. Да и ссадины от удара рукояткой кнута уже нет. Зато на её собственном несчастье побоев прибавилось… Справляюсь с тошнотой. Тварь. Я тебе жизни не дам. Даже если приказа не будет – сама лично прибью и закопаю. Пусть хоть под трибунал потом.

– Что-то он у тебя слишком хорошо себя чувствует, что, залечила уже?

– Посмотрела?

– Нет. Ты же знаешь, на что я хочу посмотреть, а ты всё не даёшь…

Тянет руки, куда приличные девушки не тянут, развязывает и распахивает халат, Антер стойко сносит, закусив губу.

– Моё! – рычу.

– Ну покажи, пожалуйста…