Quantum Mare - стр. 14
Бедолага, попав в родную стихию, преобразился в маэстро. Для начала быстренько сварганил нам какую-то закуску, чтоб не скучали, а сам затеял, видимо, нечто невообразимое. Ну, правильно – этакие потрясения ведь должны способствовать вдохновению?
А мы и не скучаем, оторвались от тарелок, переглянулись мечтательно.
– Шиллинг, – говорю с набитым ртом.
– За первый раз, – уточняет Плюш.
– Но первому бесплатно. – Перехожу к маркетингу.
– Какому первому? – не сообразил сразу братец.
– Да припрётся кто-нибудь проведать и права покачать, – загребаю салат полной ложкой.
– Ага. Только маэстро надо попридержать, пацанам пока хватит чего попроще, – развивает план Плюшевый.
– Но первого пусть доведёт до обморока.
– Ха-ха-ха!
Одни у нас с Захаром теперь сны на двоих, или по реям лазим, или камбуз маэстро Филиппа снится. Глаза уже сами открываем, без команды, и сразу раздаётся проклятущее дребезжание склянок! Едва встал, Плюшевый валится на подогретые доски, его очередь отдыхать – под утро и в этих широтах в бескрайней морской пустыне бывает прохладно.
Подбежал французский салажёнок, принёс грозному пирату сухарей и воды во фляжке. Личная прислуга, кто бы мог подумать! Отгонял сначала пленных жабоедиков, но один отстанет, другой с услугами лезет! Эге, думаю, им кажется, что тот просто не справился, вот и пытают счастья. Сжалился над последним, не стал прогонять, ну, какая разница? И вообще, вестовой бывает полезен.
Подростков в эти времена хватает на любом корабле, даже недурацком. «Пороховые обезьяны», салаги, помогайки и чернорабочие, приговорённые к морю дурацкой игрой дурацкой жизнью дурацкого века.
Они во всех неприятностях гибнут первыми, но с нами им повезло. Перед боем загнали моряки мальчишек на орудийную палубу, чтоб не мешались, в самом конце только слегка контузило разрывами брошенных в люки гранат, а стрелять и не потребовалось.
Да мы с Плюшем ни за что бы не оставили детей под палубой, особенно после истории с Джимом. Смешные они – лезут за нами на реи, дескать, тоже моряки. Ну, уж нетушки, ещё разобьются. Урезонили, как умеем – и так грязной тяжёлой работы валом.
Едва сил хватает вечером послушать грустное Своятино дудение в расчёску. Мариконе, Манчини – рвёт зараза души в клочья, близняшки даже плакали. Им-то, девчонкам, можно, а пацанам никак нельзя терять лица перед французиками.
Китти и Кэтти как самым воспитанным и вообще девочкам поручили общее руководство французской пацанвой. Близняшки среди эсцесовцев оказались самыми франкоговорящими, что с папой спекулянтом и иностранным агентом вполне логично.