Пыльца - стр. 38
Где-то в глубине Лимбозоны над горизонтом вспыхивают огни. Она не хочет думать, что там. Она слышала столько разных историй. Здесь Бода в безопасности, сейчас, когда с одной стороны власть, а с другой – хаос, пока она в состоянии защищаться от зомби. Но нужно что-то менять. По дороге проносится еще один вазовоз. Тошку трясет из-за вибрации.
МНЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО ЭТО ТЕРПЕТЬ? – говорит он.
– А у нас есть другой выбор? – спрашивает Бода. – И как это я до сих пор слышу твой голос? Ты же по идее должен был замолчать навсегда.
ВООБЩЕ-ТО Я НЕ ОТКАЗАЛСЯ БЫ ОТ ЧЕГО-НИБУДЬ ПИТАТЕЛЬНОГО.
– Питательного?
БЕНЗИН, РОДНАЯ.
– Я бы тоже, – отвечает Бода. – В смысле от еды.
Мимо грохочет второй грузовик, похожий на освещенный огнями океанский лайнер. Бода запускает мотор Тошки и выруливает на дорогу вслед за грузовиком, догоняет огни, дрожащие в глубине Лимбо.
Через двадцать минут они въезжают на стоянку перед отдаленной заправкой с кафе. Унылые, как руины, одинокие строения стоят посреди пустырей Лимбо. Рассыпающаяся неоновая вывеска гласит: «ОБЕДЕННО-ЗАПРАВОЧНЫЙ САЛУН КАНТРИ ДЖО. БЕНЗИН БЕЗ НАЛОГОВ. ПОСЛЕДНЯЯ ОСТАНОВКА ПЕРЕД КРАЕМ СВЕТА. ЕСТЬ КОМНАТЫ». По небу гуляют лучи лазеров, установленных на крыше кафе. Бода платит за бензин и спрашивает мальчика-пса у колонки, есть ли у них свободная комната. Тот только кивает на светящуюся вывеску и рычит:
– Читать умеешь, сука-тень? Спроси Джоанну.
«Что значит – сука-тень? Это он про меня?»
Она проходит через вращающуюся дверь салуна и чувствует легкое замешательство. Изнутри слышна музыка в стиле кантри, женский голос исполняет песню, смешиваясь с грубыми мужскими выражениями радости. Бода стоит снаружи, смотрит поверх створок дверцы…
Как раз напротив, на деревянной сцене, призванной изображать обстановку горного ранчо, поет и играет на гитаре женщина. Певица представляет собой нечто условно-блондинистое и одета в стиле Дикого Запада: стетсон, галстук-шнурок и цветастое льняное платье.
– «…Упрямый бычок убегает от нас, но мой Джо, свив лассо, повалил его в грязь».
Потом она начинает припев про то, как что-то там «проснулось в надломленном сердце». Толпа неотесанных дальнобойщиков с ревом одобрения и взрывами чихания охотно присоединяется. И еще какой-то странный шум вроде хлюпающего жужжания слышен из глубины комнаты. Там движутся черные тени. Песня заканчивается, исполнительница пробирается к стойке бара, с улыбкой, но твердо пресекая все заигрывания из толпы.
Бода входит.
Ее встречают молчанием. Воздух пронзает одинокий хриплый свист. За ним следует невероятный чих. Примерно половина водителей сидят в импровизированных респираторах – цветные банданы закрывают рот и нос. Один из них шлепает по колену, приглашая Боду сесть.