Пылающий бог - стр. 90
Девочки не сдвинулись с места. Они смотрели на Дацзы, ожидая ее указаний.
– Ступайте, – велела Дацзы. – Возвращайтесь в город. Бегите.
И они умчались.
И как только они скрылись, Рин вытащила из-за пояса нож и приставила его к мягкой коже под подбородком Дацзы.
– Сломай Печать.
Дацзы лишь засмеялась, и белое горло запульсировало под острием ножа.
– Ты меня не убьешь.
– Клянусь богами…
– Иначе ты бы уже это сделала. – Дацзы отмахнулась от ножа, как котенок от мухи. – Хватит театральных представлений. Я нужна тебе живой.
Рин не отвела нож.
– Сломай Печать.
Перед глазами у Рин встал красный туман. Ей пришлось сосредоточиться, чтобы рука не соскользнула, случайно не порезав кожу. Рин слишком много часов фантазировала, как поступит, если Дацзы когда-нибудь окажется у нее в руках. Если бы ей удалось заставить Дацзы снять Печать, блокирующую разум, то не пришлось бы больше полагаться на Катая. Она никогда больше не проснется посреди ночи с пересохшим от кошмаров горлом, барахтаясь среди лиц мертвецов. Ей никогда больше не придется видеть, какую боль она причиняет Катаю – его мертвенно-бледное лицо, кривые шрамы на его ладони – каждый раз, когда она вызывает огонь.
– Тебя это мучает, да? – Дацзы запрокинула голову и изучала Рин с ленивой и беспечной улыбкой. – Он так страдает?
– Сломай Печать. В третий раз просить не буду.
– А что, Сорган Шира не сумела?
– Ты знала, что у нее не получится! – рявкнула Рин. – Ведь это ты наложила Печать, это твоя отметина, и только ты можешь ее снять.
Дацзы передернула плечами:
– Какая жалость.
Рин надавила ножом сильнее. Как сильно нужно надавить, чтобы пустить ей кровь? Возможно, не стоило метить в шею, там слишком легко попасть в артерию, и тогда Дацзы истечет кровью, прежде чем успеет сделать что-нибудь путное. Рин переместила острое сверкающее лезвие ниже, к ключице.
– Может, тебя убедят кое-какие украшения. Какую сторону ты предпочитаешь?
Дацзы сделала вид, что зевает.
– Пытки не помогут.
– Не думай, что я этого не сделаю.
– Не сделаешь. Ты не Алтан.
– Не искушай меня. – Рин пустила по лезвию ручеек огня, чтобы только слегка обжечь кожу. – Я не собираюсь всю жизнь провести как зверь на поводке.
Дацзы изучала ее некоторое время. Раскаленный металл прижигал ее ключицу, оставляя на коже черные отметины, но Дацзы даже не поморщилась. И все-таки в конце концов подняла руки в мольбе.
– Я не знаю, как это сделать.
– Ты лжешь.
– Я не знаю, милое дитя, клянусь.
– Но ты… – Рин не могла сдержать дрожь в голосе. – Почему?
– Ох, Рунин. – Дацзы окинула ее полным жалости взором. – Думаешь, я не пыталась? Думаешь, я не пыталась с самого твоего рождения?