Пылающий бог - стр. 16
– Сколько там заложников? – спросила Рин.
– А это имеет значение? – отозвалась Шень.
– Для меня – да.
Шень довольно долго молчала, а потом кивнула:
– Пять или шесть. Не больше восьми.
– Это важные люди?
Женщинами и детьми можно пожертвовать без последствий. А вот представителями местной власти – нет.
– Насколько я понимаю, нет. Люди Суцзы – в другой части города. А семьи у него нет.
Рин в последний раз поразмыслила над вариантами.
Она могла бы отправить войска штурмовать храм, но это повлечет за собой потери, в особенности если мугенцы и в самом деле припасли емкости с газом. Армия южан не могла позволить себе терять солдат, их и так было немного.
И цена победы имела значение. Этот бой – ее главное испытание. Если она вернется домой не просто с победой, но и с минимальными потерями, наместник провинции Обезьяна точно даст ей армию. А значит, решение принято – Рин не может вернуться с половиной солдат.
– Кто еще знает о заложниках? – спросила она у Шень.
– Лишь те, кто сейчас здесь.
– А горожане?
– Мы вывели всех, кого нашли, – сказала Шень, тем самым сообщая: «Никто не проболтается о том, что ты сделала».
Рин кивнула:
– Выведи отсюда своих людей. Как минимум на сотню шагов. Не хочу, чтобы они надышались дымом.
Шень побледнела:
– Генерал…
– Это не просьба, – повысила голос Рин.
Шень кивнула и бросилась бежать. За какие-то секунды поле опустело. Рин осталась одна, потирая пальцами ладонь.
«Ты это чувствуешь, Катай? Знаешь, что я делаю?»
Но не время для колебаний. Нужно успеть, пока мугенцы не отважились разведать эту тишину.
Она вытянула ладонь. Загудело пламя. Рин направила его к замку на двери храма. Метал начал гнуться и плавиться, так что замок уже невозможно было открыть.
А потом, вероятно, огонь прихватил и какого-то мугенца, потому что с той стороны послышались крики.
Рин поддала жара, и огонь загудел так громко, что заглушил крики, но все-таки один вопль прорвался через стену. Пронзительный крик боли. Может, женский, а может, детский. Похож на крик младенца. Но это уже ничего не значило, Рин знала, насколько пронзительным может быть крик взрослого мужчины.
Она сделала пламя таким мощным и громким, что перестала слышать собственные мысли. И все-таки тот вопль проникал сквозь стену огня.
Рин зажмурилась. Представила, как падает навзничь, в жар Феникса, в огромную пустоту, где ничто, кроме ярости, не имеет значения. К пронзительному вою добавился хрип.
Гори, думала она, заткнись и гори.
Глава 2
– Отличная работа, – сказал Катай.
Рин крепко обняла его и притянула к себе, долго не размыкая объятий. Казалось бы, ей пора уже привыкнуть к кратковременным разлукам, но с каждым разом Рин становилось все труднее его покидать.