Пылающий берег - стр. 86
Это понимание весь день пряталось в глубине его разума, но Майкл подавлял его. А теперь, когда он посмотрел правде в глаза, оно стало подобно охотнику, ищущему скрывшегося раненого леопарда. Он знал, что зверь где-то здесь; но когда они оказывались нос к носу, человек мгновенно слабел от страха.
– Трус! – громко произнес Майкл, хлеща себя этим словом.
Он вспомнил улыбку Эндрю и его шотландский берет, лихо сидящий на голове…
«В чем дело, мой мальчик?» – почти услышал Майкл голос Эндрю, и тут же увидел его летящим с неба на землю, с горящим зеленым шарфом на шее…
Руки Майкла снова задрожали.
– Трус! – повторил он.
Его охватила такая сильная боль, что ее невозможно было вынести в одиночку, и он поспешил к столовой, настолько ослепленный чувством вины, что ничего не видел перед собой и то и дело спотыкался.
Адъютант и пилоты, некоторые до сих пор в летном обмундировании, ждали Майкла. Долгом старшего офицера было начать поминальный ритуал. На столе в центре столовой стояли семь бутылок виски с черными этикетками «Джонни Уокер» – по одной на каждого из отсутствующих.
Когда Майкл вошел в комнату, все встали – не ради него, а отдавая последнюю дань уважения погибшим.
– Ладно, джентльмены, – сказал Майкл. – Давайте проводим их в последний путь.
Самый младший по званию открыл одну из бутылок. Черные этикетки соответствовали ритуалу. Он подошел к Майклу и наполнил его стакан, потом обошел остальных, по старшинству. Все держали полные до краев стаканы и ждали, пока адъютант, все так же с вересковой трубкой в зубах, сядет к древнему пианино в углу столовой и начнет наигрывать первые аккорды «Похоронного марша» Шопена. Офицеры двадцать первой эскадрильи стояли, постукивая донышками стаканов по столешницам и барной стойке в такт музыке, а один-два тихо напевали.
На стойке бара лежали личные вещи погибших пилотов. После ужина их собирались продать на аукционе, и пилоты эскадрильи готовы были заплатить неслыханную цену, чтобы появилась возможность послать хоть несколько гиней новым вдовам или горюющим матерям. Здесь были и клюшки для гольфа, принадлежавшие Эндрю, – Майкл никогда не видел, чтобы Эндрю ими пользовался, – и его удочка для ловли форели… Горе снова нахлынуло на Майкла, и он стукнул стаканом по стойке с такой силой, что виски выплеснулся через край, а глаза защипало. Майкл вытер их рукавом.
Адъютант доиграл марш, встал и поднял свой стакан. Никто не произнес ни слова, все просто подняли свои стаканы, на несколько секунд погрузившись в собственные мысли, а потом выпили до дна.