Пятое время года - стр. 4
Потому он погружается вглубь и охватывает гудящую, галдящую, суетную, отдающуюся эхом и идущую волнами громадность города, и спокойствие скалы под ним, и злое бурление жара, и давление под ней. Затем он тянется вширь и хватает огромную тектоническую плиту головоломки под названием земная кора, на которой покоится континент.
В конце он тянется наверх. За силой.
Он охватывает все – все страты, магму, людей и силу своими воображаемыми руками. Все. Держит в объятиях. Он не один. С ним земля.
Затем он ломает все.
Вот Спокойствие, которое не знает покоя даже в лучшие дни.
Теперь он идет волнами и гудит среди катаклизма. Теперь его рассекает линия, тянущаяся примерно в направлении с востока на запад, слишком прямая и аккуратная, чтобы быть естественной. Она опоясывает землю по экватору. Начало ее находится в городе Юменесе.
Линия глубокая и свежая, разрез до живого нутра планеты. В ней вспучивается магма, свежая, пламенеющая алым. Земля умеет сама себя лечить. В геологическом смысле рана быстро затянется, затем очистительный океан двинется по ней, чтобы рассечь Спокойствие на две части. Однако до тех пор рана будет нарывать, извергая не только жар, но и газ, и темный хрусткий пепел, которым за несколько недель покроется вся поверхность Спокойствия. Растения погибнут, животные, питавшиеся ими, начнут голодать, и животные, питавшиеся этими животными, тоже начнут голодать. Зима будет ранней и лютой, и будет она долгой-долгой. Конечно, она закончится, как и все зимы, и когда-нибудь мир станет прежним.
Когда-нибудь.
Население Спокойствия живет в постоянном состоянии готовности к катастрофе. Они строили стены, рыли колодцы и запасали еду. Они вполне могут пережить пять, десять, даже двадцать пять лет без солнца.
В данном случае «когда-нибудь» означает несколько тысяч лет.
Смотри, облака пепла уже расползаются по небу.
Рассмотрев ситуацию в масштабе континента, перейдем к планетарному масштабу и обратимся к обелискам, парящим над всем этим.
Некогда эти обелиски назывались иначе – в те времена, когда они были созданы, развернуты и использованы, но никто не помнит их названия и предназначения этих великих устройств. Воспоминания в Спокойствии хрупки, как сланец. На самом деле мало кто вообще на них обращает внимание, хотя они огромны, прекрасны и немного пугающи: массивные хрустальные осколки, парящие в облаках, медленно вращающиеся и плывущие непонятными небесными путями, размазываясь то и дело, словно они не совсем реальны, – хотя это может быть всего лишь игрой света. (Это не так.) Очевидно, что обелиски – не природные явления.