Пятна - стр. 11
Сердце бедняги бешено колотилось, выталкивая через поврежденную артерию ярко алую кровь. Доктор знал, где резать. Через пару минут всё кончилось. Хирург зачерпнул кружечкой красную жижу из наполненной чашки, продегустировал её с видом сомелье, затем перелил остатки крови в чистую бутылку и бережно убрал в рюкзак.
Труп плавно покачивался из стороны в сторону. Маятник-мертвец остекленевшими глазами таращился в пустоту. Вдалеке завыли собаки. Возможно, они уже почуяли, что сегодня перепадет мясца, всех падальщиков ожидало сытное пиршество. Хирург щелкнул складным ножом, отрезал трос и смотал его. Полезными в хозяйстве вещами доктор не разбрасывался.
– Спасибо тебе, турист. Вот ты меня и отблагодарил. Теперь в расчете, – Хирург поднял дубинку и направился к хутору.
В это самое мгновение сильный порыв, наконец, оторвал упрямый пакет от куста возле ЛЭП. Кусок полиэтилена сдался. Ветер, играясь, взметнул его в темнеющее небо и погнал дальше.
Глава 3. Весна
Душа вышла из тела
И вернулась обратно.
Поболело – прошло,
И остались лишь пятна…
Пятна прошлых надежд
И любви безвозвратной,
Разбежались по коже
Ярко-красные пятна.
Счастья даже крупица
Не дается бесплатно,
У всего есть цена,
И расплата нам – пятна.
Юля закончила стих, но еще пару минут раздумывала над последним четверостишьем. Хотелось поменять концовку. Однако ничего интереснее в голову не пришло, и она оставила всё как есть. Куницына захлопнула толстый ежедневник, который служил ей дневником. Писала она в нём редко, в отличие от отца. Это он приучил Юлю вести дневник, после того как паутины социальных сетей порвались, Интернет рухнул, а желание делиться своими мыслями и воспоминаниями осталось.
Михаил Ильич как школьный историк, начал вести свою летопись задолго до эпидемии. Его дневники занимали половину книжного шкафа. И теперь он почти ежедневно делал короткие пометки, описывая падение цивилизации от лица обывателя. Историк в шутку называл это «Хроники Куницына».
Юля взглянула на часы:
«Пора бы им уже вернуться. Может, на озеро зашли? Нет, корм не взяли. Тогда тем более пора».
Утром отец с Бобровыми отправился закапывать вчерашних налетчиков. Вернее их обгорелые останки. Братскую могилу для таких незваных гостей организовали в овражке за посёлком.
Юлька нервно царапнула ногтями подоконник. Прошло пять минут, затем десять. Никого. Она поднялась с кровати, провела рукой по старому настенному календарю с постером любимой рок-группы, а затем остановила взгляд на фотографиях. Три одинаковых рамочки висели на стене: портрет Юли в пятнадцать, Юля с папой в аквапарке, Юля, папа, бабушка и дедушка на юбилее. Но семьи в полном составе не было ни на одном фото.