Пятна на солнце - стр. 49
– Сорокин? – спросила его девушка, одетая в гимнастерку.
– Так точно, капитан Сорокин.
– Подождите минутку, у Ивана Тимофеевича небольшое совещание.
Александр сел на стул и, достав из кармана носовой платок, вытер им внезапно вспотевший лоб.
– По-какому вопросу меня вызвали? – поинтересовался он у секретаря.
Девушка молча пожала плечами. Прошло минут пятнадцать, когда из-за двери показался комиссар НКВД первого ранга. Сорокин вскочил на ноги и вытянулся по стойке смирно. Комиссар прошел мимо, даже не взглянув на него. Секретарь вошла в кабинет начальника, чтобы доложить о прибытии Сорокина.
– Заходите, – произнесла секретарь, выходя оттуда. – Иван Тимофеевич ждет вас.
– Здравия желаю, Иван Тимофеевич. Разрешите?
Иван Тимофеевич Сидоров был старым чекистом. Ходили слухи, что в ЧК он пришел вместе с Дзержинским. Сорокин хорошо знал, что он не любил, когда к нему обращались по званию, так как считал, что работа в наркомате внутренних дел накладывает на отдельных людей негатив, который сводится к погоне за званиями, перечеркивая человеческие качества чекиста.
– Проходите, Сорокин, – произнес о хрипловатым от простуды голосом. – Мне доложили, что при ликвидации немецких диверсантов, группа понесла потери. Это правда?
– Так точно. Погиб младший лейтенант Виктор Никитин.
– Как же так? Мне говорили, что вы опытный сотрудник, и вдруг потери? Неужели нельзя было обойтись без них….?
Он не договорил, давая возможность Сорокину доложить, как это произошло. Александр подробно рассказал ему, как был убит его сотрудник. Выслушав доклад, Сидоров неожиданно поинтересовался его взаимоотношениями с майором.
– Какие могут быть отношения между начальником и подчиненным? Скажу честно, что операцию по захвату немецких диверсантов мы начали по его команде. Я предлагал перенести ее, так как мы столкнулись лишь с исполнителями и еще не вышли на радиста и резидента. Однако он сослался на ваше решение, и мы вынуждены были начать операцию без соответствующей подготовки.
– Выходит, во всем виноват я? Так получается? Почему вы не обратились лично ко мне?
– Мне не разрешили, Иван Тимофеевич.
– Кто не разрешил? – он спрашивал, чеканя каждое слово.
Сорокин промолчал. Начальник отдела достал из портсигара папиросу и закурил.
– Что так смотришь на меня, капитан. Думаешь, вот сидит этот старик за столом и учит меня жить. Я всегда раньше, почему-то считал, что старость наступает лишь тогда, когда человек не воспринимает необычное. Но сейчас я поменял свою точку зрения. Почему, пока не знаю.
Он докурил папиросу.
– Что у нас с майором Бекметовым? – неожиданно спросил он. – Нашли?