Пятна на солнце - стр. 16
Сорокин замолчал и поморщился от боли в ноге, которая прострелила все его тело. Он поменял положение, и боль постепенно утихла.
– И что дальше? – произнес майор Захарченко. – Вы взяли их? Чего молчите?
– Нет. Двоих убили, а третий ушел. Я погнался за ним в надежде, что возьму его живым, но, похоже, переоценил свои силы. Мужчина оказался физически хорошо подготовленным. Догоняя его, я споткнулся, зацепившись за корневище, и упал. Пистолет вылетел из руки и отлетел куда-то в сторону. Диверсант подошел и направил на меня пистолет. За секунду я успел проститься с жизнью. Он выстрелил мне в ногу и, усмехнувшись, произнес.
– Ну что, капитан? Думаю, что ты еще долго не будешь бегать. Убивать я тебя не стану: в безоружных людей я не стреляю.
Он повернулся и скрылся в кустах. Я лежал на земле, не веря, что остался живым.
Сорокин замолчал. Майор, сидевший на переднем сиденье, тоже молчал. Каждый переживал эту историю по-своему.
– Вы знаете, капитан, – словно извиняясь перед ним, произнес Захарченко. – Я три месяца на фронте, но не убил ни одного фашиста. Поверьте, но мне стыдно об этом говорить.
Стараясь снять возникшую паузу, Александр улыбнулся.
– Не переживайте, майор, ничего страшного, у вас еще все впереди.
Машину сильно тряхнуло, и Сорокин снова поморщился от боли в ноге.
Александр очнулся в госпитале: как он попал в сюда, он не помнил. Он повернул голову и увидел, что лежит на койке в большой просторной палате.
– Няня! Нянечка! – позвал ее сосед, заметив, что он пришел в себя.
В палату вошла женщина лет пятидесяти и направилась к его койке.
– Наконец-то, – радостно произнесла она, наклонившись над ним.
Она не сразу поняла, чего он хочет, а затем, улыбнувшись ему, приподняла его голову и преподнесла к губам стакан с водой.
– Попей, попей, сынок, – произнесла она ласковым голосом.
Сорокин посмотрел на нее и невольно удивился, как она походила на его покойную мать. Внешнее сходство подкреплял и голос женщины: он был таким же ласковым и нежным. Александр сделал несколько глотков и снова впал в забытье. Нянечка поправила одеяло и неслышно вышла из палаты.
Сколько он был без сознания, он не знал. Очнулся он среди ночи. В палате было темно. Где-то в дальнем углу кто-то негромко храпел. Несмотря на закрытое и проклеенное бумагой окно, были слышны глухие выстрелы зенитных орудий. Три дня назад ему сделали повторную операцию. Как сообщил врач-хирург, который его оперировал, ему здорово повезло, так как у него началось нагноение, которое грозило перерасти в гангрену.
– Не спишь? Вот и я не сплю. Никак не могу привыкнуть к тишине, – прошептал ему сосед по койке. – Курить хочешь?