Пятиборец - стр. 34
– Монеты оказались у меня случайно, ваше милосердие. Я нашел их на мостовой.
Беверидж расхохотался. Затем промокнул батистовым платком выступившие на глазах слезы.
– Вы так славно начали, Эндрю, и я не ожидал, что вы ударитесь в ложь.
– Вы хотите правды?
– Только правды, Эндрю. Хочу и жажду.
– Хорошо.
Андрей уже и сам понял, что единственный способ добиться от Великого Экзекутора понимания и помощи – это рассказать все без утайки. С самого начала. Этот человек все поймет. Недаром его глаза светятся умом и благожелательностью. И улыбка у него, несмотря на истощенный вид, такая ласковая, почти отеческая. Достаточно быть правдивым, чтобы убедить Великого Экзекутора в том, что все гораздо сложнее и одновременно проще, чем ему кажется. Беверидж должен поверить, что пленнику мало просто уйти отсюда, его удовлетворит только полное оправдание.
И Андрей заговорил, опуская лишь подробности своей московской жизни. Рассказал об Англии и Лондоне, о том, как неведомая сила заставила его пойти за вороном. О подлом нападении на отца в Ист-Энде. О холоде и мраке, окутавшем место преступления. О двух негодяях, нанесших ему рану, и попытках злобного ворона ускорить смерть раненого. Повествуя о завершившемся перемещением в пространстве и времени рукопожатии, Брюсов показал зигзагообразный ожог на правой руке. Все это время он внимательно следил за выражением лица экзекутора. Сначала тот снисходительно улыбался. Затем нахмурился, а когда Андрей дошел до описания храма, чудесного Плата и голубых глаз с красными зрачками, неожиданно грохнул кулаком по столу так, что подпрыгнули свитки и чернильница с гусиным пером, а колокольчик серебристо звякнул.
– Молчать! – закричал Беверидж в непонятном озлоблении. – Молчать, подлец, или я прикажу вырвать тебе твое ядовитое жало!
Экзекутор вскочил из-за стола и, подскочив к Брюсову, вдруг наотмашь ударил его по лицу.
– Я чуть было не ошибся в тебе, – продолжал Беверидж уже спокойнее. – Хвала Деве, она помогла понять, кто ты такой на самом деле!
Голос Великого Экзекутора доносился до Андрея сквозь нарастающий в ушах гул. Щека его горела от пощечины. Этого оказалось достаточно, чтобы молодая кровь взыграла, и молодой человек забыл обо всех обещаниях, которые давал сам себе. Когда Беверидж поднял руку, чтобы закончить свою обличительную речь очередной пощечиной, Брюсов схватил оскорбителя за горло. В это мгновение он хотел только одного – убить этого подлеца на месте. А потом будь что будет. Выполнить свое намерение Андрей не успел. В комнату ворвались стражники в серых сутанах.