Пятьдесят свиданий с врагом - стр. 7
Увы, она не умела быть лучшей – в отличие от Тони. Подружись они, могла бы спросить у него совета, а вместо этого молча завидовала. В итоге, простые истины, которые Тони знал с пеленок, ей давались кровью и потом. Она совершала ошибки и набивала шишки, вместо того чтобы попросить о помощи.
…Боже, с ней было ужасно трудно, конечно. Но у Фрэнка оказалось огромное сердце. За три года, которые Джун прожила в поместье, он ни разу не упрекнул ее, не обидел. Вместо этого всегда мягко улыбался и подбадривал.
Фрэнка она не причисляла к плохому миру. Он был исключением, ее богом, и она всячески старалась угодить ему, чтобы он от нее вдруг не отвернулся.
Джун не понимала, что любовь начинается с себя; если не нравится собственное отражение в зеркале, то отражением в чужих глазах сыт не будешь – это дорога к притворству ради похвалы и навязчивому страху, что однажды станешь не нужна… Нет, Джун не понимала этого, поэтому снова и снова соревновалась с Тони, чтобы получить порцию добра от Фрэнка. Когда не получалось, а опекун все равно хвалил, она краснела, как помидор, а потом выла полночи, закрыв голову подушкой и кусая простыню. Она ведь не заслужила похвалы. Не справилась. А значит, Фрэнк пожалел ее в очередной раз, хотя в душе, конечно же, разочарован.
…Как бы там ни было, постепенно богатый пригород Эдинбурга стал для нее родным домом. До боли хотелось «подойти» по стандарту, как подходит деталька в часовой механизм. Это была ее мечта: стать достойным винтиком в уютном оазисе, который благодаря Фрэнку уцелел на краю враждебного мира.
Уже через месяц жизни в Шотландии она начала изучать вакансии в местных магазинах, салонах, госпиталях – и заметила, что чаще других попадаются объявления о поиске сотрудников в элитную ветклинику мистера Уиллоби, приятеля Фрэнка. Тогда Джун решила, что в будущем станет уважаемым ветеринаром. Животных она обожала, в отличие от людей.
Но как она ни старалась расслабиться, изнутри поедал страх. А что, если местные узнают правду? Узнают, что в ней течет кровь убийцы. Придется уехать из Иден-Парка. От нее ведь все отвернутся… естественно.
Опекун поклялся, что никому, даже своему сыну, не расскажет о том, что именно произошло с Джун, и она ему поверила.
Она всегда верила Фрэнку.
Тони. Сразу после знакомства
В столовой золотились светом люстры, но в большое французское окно все еще проникали тусклые лучи солнца. Тони любил много света.
– Джун поужинает у себя, она устала, – объявил Фрэнк, и он безразлично пожал плечами, мол, мне-то какая разница. Но тем не менее уточнил: