Пятая печать - стр. 2
Швунг, прищурившись на один глаз, глянул на трактирщика:
– Вы бы думали, прежде чем говорить. До ваших суждений мне дела нет, но все же лучше их при себе держать.
– Да полно вам, нашли на что время тратить, – потянулся к стакану столяр. – Выпьем, коль угощают. Прозит!
Все подняли стаканы.
И за исключением трактирщика до дна осушили их.
– Так ка́к вы сказали? – спросил трактирщик. – Какую книгу отдали за это мясо?
– Большой словарь Цуцора-Фогараши…
– Что за штука такая?
– Надо думать, какой-нибудь лексикон, – сказал часовщик, – который слова содержит…
– Ну, раз словарь, то понятно, что он слова содержит, господин разумник, – сказал столяр. – Только не все равно, что это за слова. Не так ли?
– Слова в нем венгерские, – ответил книжный агент, почувствовавший себя в родной стихии, как только заговорили о книгах. И уперся локтями в стол, приготовившись к пространному объяснению. Но тут в поле его зрения попали рыжие патлы часовщика; он быстро отвел взгляд, и в глаза ему бросился большой шишковатый нос столяра. Швунг махнул рукой и сказал только:
– Да разные в нем слова.
И уже отвернулся к хозяину заведения:
– Бела, дружище, у вас замечательное вино, как вам удалось его раздобыть?
– Хороший трактирщик – он завсегда добудет, на то и трактирщик, – сказал часовщик.
– Ну знаете, за такие слова не стоило бы вас этим вином угощать, – ответил хозяин трактира, «дружище Бела». Так фамильярно к нему стали обращаться еще при старом владельце, когда он был здесь простым – хотя всеми любимым и уважаемым – буфетчиком. После кончины хозяина Бела женился на его вдове. Муж из него получился примерный, окрестные обыватели относились к нему уважительно, однако по старой памяти обращались к нему просто по имени, добавляя словечко «дружище», чтобы и голову не ломать, и приличия соблюсти. – Да вы представления не имеете, чего это стоит, чтобы такое вино оказалось в вашем стакане, на какие я должен идти ухищрения!
Компания дружно с ним согласилась.
– Да это ведь просто шутка, дружище Бела, – сказал столяр. – Разве не может ваш завсегдатай позволить себе пошутить…
После чего повернулся к часовщику:
– А вы могли бы подумать, прежде чем так шутить.
– Ну мог бы, и что с того? Разве вы с вашим подзащитным в этом случае не умрете?
Книжный агент скривил губы.
– Оставьте его, господин Ковач… – обратился он к столяру, – ему уже не поможешь.
– Вам тоже, я полагаю, – сказал часовщик.
– Мне тоже! Уж если вы непременно хотите знать, то заявляю вам, чтобы поставить точку: я тоже однажды умру!
– Как это мило, что заявляете… – кивнул Дюрица.