Пять желаний для демона, или Неудачница в академии - стр. 33
Я приступила к своему плану. Сандро устроился напротив, опершись локтями на стол и наблюдая за мной с ироничным выражением.
Яркая лиловая мякоть хрустнула под ножом, и брызнули первые капли сока, а вместе с ними – слезы из моих глаз. Тролльи бородавки! Волшебные капли не помогали. Совсем. Глаза жгло нестерпимо! Но я ведь помнила, что повара матушки не плакали. Не раз малышкой забегала в кухню за любимыми сладостями, игнорируя предупреждающие таблички. Почему же сейчас защитное средство не сработало?
Было так больно, что я решила: «Да ну этого демона, найду другой способ заставить его заплакать» – и только отложила нож в сторону, как…
– О, мои глаза! – простонал Сандро, прикрыв лицо ладонью. – Как щиплет! Как щиплет! Что за гадость ты сюда притащила?
– Это знаменитый аласийский лук, – обрадованная, я снова схватилась за нож и принялась с вдохновением кромсать овощ. – Его в немереных количествах поставляют в другие страны, настолько он популярен. Суп из него получается волшебный.
Лезвие ножа громко стучало по разделочной доске. Во все стороны разлетались ядовитые брызги. Сквозь слезы я смотрела на зажмурившегося демона.
«Ну, плачь! Плачь же! Скорее!»
Сандро постанывал, морщился, тер закрытые веки, и казалось, слезы вот-вот побегут по его щекам. Предвкушая победу, я не останавливалась, брала вторую, третью, четвертую луковицу и не сводила взгляда с лица подвывающего от боли исчадия тьмы.
– Ох, как щиплет! – повторял и повторял демон, и я с еще бо́льшим пылом резала, давила, кромсала лук. В надежде увидеть чужие слезы я обливалась собственными и стоически терпела невыносимое жжение в глазах.
Неужели получится? О, Мерлин, я сохраню свою магию! Не погибну в расцвете лет, лишившись колдовского дара! Ради этого можно и помучиться.
Сейчас, сейчас он заплачет. Еще немного, еще чуть-чуть.
Но вот последняя луковица была дорезана. Как только нож перестал стучать по разделочной доске, Сандро убрал ладонь от лица и посмотрел на меня сухими глазами, полными веселья. Морщинки на его лбу разгладились. Страдальческое выражение превратилось в насмешливое, и красивые губы расплылись в издевательской улыбке.
– Что там дальше по рецепту? – спросил он, словно и не шипел от боли всего секунду назад, и посмотрел на меня, зареванную. – Теперь надо все это бросить в воду?
Я бросила. Только не в воду. В него. И шесть порезанных луковиц, от сока которых мои глаза стали красными, как аласийский флаг, и разделочную доску, и нож, пролетевший над плечом уклонившегося гада и вонзившийся в деревянную ширму для переодеваний.