Пять столетий тайной войны - стр. 147
– Отец Талбот уведомил меня, – ответила дурочка.
Карл предписал немедля изгнать отца Талбота из Англии. Впрочем, «ведьма», учитывая дипломатическую обстановку и симпатии короля, неожиданно объявила, что переходит в католичество. Французский посол стал усердно приглашать фаворитку на церковные службы в посольство, испанский посол удвоил денежные подношения. К ужасу английских министров, она разъяснила, что переходит в католическую веру не из каких-то религиозных соображений, а чтобы сохранить место королевской любовницы и, следовательно, правительницы государства. А король, которого просили для соблюдения благопристойности вернуть фаворитку в лоно англиканства, лишь досадливо отмахнулся:
– Что касается меня, то я вообще не имел дела с душой моих знакомых дам.
Если при всем этом декан собора Святого Павла мог еще утешать своих коллег, что англиканство немногое потеряло, а Рим столь же немногое приобрел от обращения леди Кастлмейн в католичество, то дипломатам и разведчикам явно не подходила эта философия, слишком отрешенная от мирской суеты.
Немалые хлопоты были вызваны появлением на горизонте новой фаворитки. Началось все с приема русских послов. Карлу очень быстро надоели разговоры о скучных торговых делах со степенными посланцами царя Алексея Михайловича. Он быстро перевел разговор на изящество ножек английских женщин, а чтобы убедить недоверчивых московитов, приказал позвать проходившую мимо фрейлину Фрэнсис Стюарт, которая и продемонстрировала стройность своей фигуры, для чего ей пришлось отказаться от значительной части пышного придворного наряда. Послы, если верить английским документам, вежливо согласились, что узрели наивысшее совершенство, и сей эпизод не имел особых последствий для англорусских отношений. Этого нельзя сказать о положении дел при английском дворе, где сразу поняли, насколько сильным было впечатление, которое произвела мисс Стюарт на короля. Сама девица была полнейшим ничтожеством, даже влюбленный в нее придворный считал немыслимым, «чтобы какая-либо другая женщина обладала меньшим умом и большей красотой». Тем не менее под руководством матери и своры жадных родственников фрейлина так долго водила за нос своего высокого поклонника, что придворным и иностранным дипломатам даже пришлось создать особую «комиссию по доставлению мисс Стюарт королю». Комиссия свою работу выполнила, но Карл вскоре потерял к Фрэнсис особый интерес, хотя и наградил ее титулом герцогини Ричмондской.
В новом Сент-Джеймсском дворце происходили настоящие сатурналии, в которых участвовали разом леди Кастлмейн, Фрэнсис Стюарт, Нелли Гвини, другие королевские наложницы и, конечно, сам Карл, который при этом пел, аккомпанируя себе на гитаре. К огорчению дипломатов, контроль над увлечениями короля стал вовсе невозможным. Карл волочился за каждой юбкой. Его называли не иначе как «старина Роули», это была кличка одного из лучших жеребцов в королевской конюшне. Сам король скорее был даже польщен прозвищем, по крайней мере когда он ночью с силой ломился в дверь очередной фрейлины, в ответ на негодующий вопрос, кто он такой, неизменно отвечал: