Пять рассерженных мужей - стр. 33
«Рисовали на бумаге да забыли про овраги,» – подумала я, безмерно горюя, что не могу с присущей мне прямотой сказать этого вслух.
– С зарплатой не будет проблем, – оптимистично оповестил подельников Тасик. – Когда цех смотрел, с аборигенами пообщался. Это же не Москва. Там, в этой Богом забытой Алексеевке, народ вообще забыл как выглядят «бабки». Натурой друг с другом расплачиваются, – хихикнул он и серьёзно добавил: – За двадцать процентов от московских зарплат обещали горбатиться, как рабы на плантациях.
– А транспортные расходы? – сразу же озаботился умный Пупс.
– Не боись, – успокоил его Архангельский. – В эту, Богом забытую Алексеевку, ветка есть. Прямо вагонами лес подавать и будем. И так же гнать готовую продукцию обратно. Даня на железку имеет выходы, обещал все сомнительные позиции с дорогой утрясти. Да-ня! – зычно разбудил он его. – Подъем!
Даня мгновенно проснулся – вот бы порадовалась Тамарка, которая часами будит его.
– Утрясу, – поспешно заверил Даня.
– Во что это счастье обойдётся? – бухгалтерски въедливо поинтересовался Пупс.
Даня гордо рапортовал:
– Маневровый тепловоз отволочёт вагон со станции назначения к цеху за бутылку, ну, может за две. Бутылку, конечно, не машинисту, а начальнику станции, моему другу. Он выпить не дурак, но больше двух не осилит. Жена строгая.
– Добро, – обрадовался Архангельский.
– Добро, – загалдели мужики.
А я подумала: «Их бы устами, да мёд пить. Как складно у них все выходит и, главное, затрат никаких. Там за бутылку, там за полцены, там вообще даром. Это какие же таланты столько лет пропадали! И неожиданно обнаружились. Ну прямо как в сказке: лежал-лежал Илья Муромец на печке до сорока лет, а потом как вскочил да как начал горы воротить…
Ох, чует моё сердце, быть беде.»
– Вить, так что там теперь с «капустой»? – поинтересовался Тасик.
– Как просили, четыреста процентов – жизнеутверждающе сообщил Пупс.
«Странно, что не пятьсот,» – изумилась я.
– Так! – с необъяснимым подъёмом воскликнул Архангельский. – Считаем «капусту»! Станислав, что там у нас с производительностью цеха, если погонаж шуровать?
– Ну-у, – замялся Тасик, – если усредненно, то пять, от силы шесть тысяч погонных метров в смену.
– Добьёмся шести, – решительно отмёл сомнения Архангелький.
– Так можно, ведь, и в две смены, – удивительно бодро предположил Даня.
«Вот чем надо его будить, – прозрела я. – Просыпается только при слове „капуста“. Надо мою Тамарку просветить.»
– Работать будут в три смены! – воодушевлённо постановил Архангельский. – Шесть множим на три. Итого… Итого… Витек? – обратился он за помощью к Пупсу.