Пять рассерженных мужей - стр. 15

– Да помню, – досадливо отмахнулся Архангельский, – но не вести же с собой незваных гостей.

И он кивнул на гоблинов, телепающихся за нами.

– Да-а, – пригорюнилась я и с возмущением оглянулась.

И тут раздался рёв милицейской сирены, преследователей как корова языком слизала. «Альфа Ромео» мгновенно сошла с дистанции. Однако Архангельского даже это не обрадовало. Его явно терзали горькие мысли.

– Соня, ты вот что, ты, пожалуй, это, – конфузясь промямлил он.

– Что – это? – сердито осведомилась я.

– Да Машеньке про всю эту заморочку лучше, наверное, не говори.

Я насторожилась и сразу полезла на заднее сидение, где лежали букет и подарок. Букет, естественно, помялся, коробка с подарком подозрительно звенела, хотя звенеть ей ни в коем случае не полагалось.

– Про какую заморочку идёт речь? – зверея, воскликнула я.

Думаю нет смысла описывать интонации моего голоса, там хватало всего: и возмущения и угроз.

Архангельский окончательно заробел, смахнул со лба пот и взмолился:

– Сонечка, ей бы в такой день да ещё про это не надо бы знать.

– Ха! – воскликнула я, разумеется, без всякой радости. – Как раз в такой день узнать про все про это ей и будет полезно.

– Соня!!!

Не могу передать отчаяния, выплеснутого в этом вопле. Сердце моё смягчилось, но что делать с подарком? Да и я не в лучшем виде. Женька с Юлькой, как два голубка, нарядные и счастливые сидят за свадебным столом, и тут вваливаюсь я с разбитым подарком и с остатками красоты, утраченной в общении с мерзкими гоблинами. А Женька и Юлька с обидной жалостью смотрят на меня?!

Что я могу противопоставить их счастью? Осколки подарка и остатки себя? Господи! Как вспомню, что в моем сидении дырка, а бампер помят – жить не хочется!

– Нет! – отрезала я. – Ты, Ваня, как знаешь, а я врать не привыкла!

Он (какая наглость!) искренне изумился:

– Ты? Не привыкла врать?

– Абсолютно, – заверила я. – Потому что совсем врать не умею!

– Неужели разучилась, – расстроился Архангельский и добавил: – Как невовремя, теперь Маруся меня убьёт.

«Маруся может, – подумала я. – Если что не по ней, она сразу звереет, а с её габаритами это опасно. Но с другой стороны, как здесь её осуждать? Только начала сбываться мечта, а жених взял и сбежал. Я бы тоже, пожалуй, убила. Обижаться в таком случае совсем не продуктивно.»

– Хорошо, – согласилась я, – промолчу, но лишь с условием, что ты всю правду мне расскажешь.

Архангельский запаниковал.

– Какую правду? – закричал он.

– Кто эти гоблины? Чего от тебя хотели? Почему ты от них убегал?

Сами догадываетесь, вопросов образовалась уйма. Секундой позже я узнала, что ответов будет гораздо меньше, точнее не будет вообще.