Пять пятилеток либеральных реформ. Истоки российской модернизации и наследие Егора Гайдара - стр. 33

Юрий Ярмагаев, выпускник матмеха ЛГУ, горячий молодой человек в очках, отличавшийся радикальными антикоммунистическими взглядами, отказывался принимать на веру постулаты советской политэкономии и требовал не «гуманитарных», а логически-математических доказательств правоты единственно верного учения. Глазков, выпускник экономфака ЛГУ, был человеком, который все вокруг пытался анализировать и подвергать сомнению и потому как минимум скептически относился к экономическим начинаниям советской власти. В то время он уже всерьез заинтересовался психологией и подумывал о смене профессии, что и произойдет, но намного позже, чем он сам рассчитывал. Чубайс затеял спор о плюсах и минусах постановления ЦК и Совмина Союза № 695 «Об улучшении планирования и усиления воздействия хозяйственного механизма на повышение эффективности производства и качества работы». Постановление не столько развивало, сколько корректировало некоторые из начинаний захлебнувшейся косыгинской реформы 1965 года и представляло собой опись весьма осторожных мер, следствием которых должна была стать чуть большая самостоятельность предприятий. «Центральная идея и определенное нововведение, пожалуй, состояли в том, чтобы завязать экономические стимулы не вообще на выполнение плана по валовым показателям, а на „конечные результаты“. Можно сказать, что под „конечными результатами“ понималось удовлетворение спроса», – писал Евгений Ясин об этом постановлении в книге «Российская экономика».

В этом документе, который, кстати говоря, Гайдар анализировал в своей первой совместной книге с Кошкиным и в диссертации, в качестве основных показателей эффективности производства были указаны индикаторы производительности труда и продукция высшей категории качества.

Словосочетание «хозяйственный механизм», использованное в постановлении, не было случайным. Советский идеологический вокабуляр был сложной системой псевдонимов и скрытых смыслов. Например, «финансовая несбалансированность» – это ведь инфляция, как рассказывал сам Гайдар. Не то чтобы «хозяйственный механизм» предполагал какие-то рыночные начала, но, как выяснялось через «второй клик», по определению Гайдара и Кошкина, – это «система связей между обществом в лице государства и звеньями социалистического производства… по поводу выбора конкретных целей производства и реализации принятых решений». Ах, этот язык позднего марксизма-ленинизма: речь здесь шла о возможности внедрения государством рыночных, точнее, квазирыночных стимулов. Но именно потому, что стимулы эти были псевдорыночными, они и не работали. И не могли заработать.