Пять невест и одна демоница - стр. 39

Остаться?

Или наведаться в гости? К дорогому родичу, который на Мудрославу поглядывал с раздражением, не понимая, что с нею делать-то.

И домой бы её отправить, да неможно. Как же… жена брата, пусть и не состоявшаяся.

Она почти заплакала, но вовремя остановилась. Встала. И скрип лавки, которая медленно рассыхалась, как и все-то в этом домишке, разбудил девку. Та вскочила, заполошенно взметнула руками, опрокидывая корзинку с рукоделием.

Подарок брата.

Золотые нити.

Серебряные. Бусины драгоценные. Бусины продать можно, если тишком. Но страшно. Вдруг да узнают? И брат оскорбится, и слух пойдет, что совсем она, Мудрослава, оскудела. Вот и приходится золотом шить да пустою кашей давиться.

– Гулять, – сказала Мудрослава решительно, ибо сидеть в доме совсем невмочно сделалось.

– Гулять, – потянула девка, не скрывая недовольства. – Так куда, матушка? Парит вона, и солнце печется. Личико-то напечеть. И шею еще. Взопреете.

Идти девице никуда не хотелось. И Мудрослава почти поддалась на уговоры, но все одно упрямо мотнула головой.

– Идем.

И не дожидаясь ответа, раздраженная ноющим этим голосом, вышла в сени. Оттуда и на улицу. Солнце и вправду пекло нещадно. Сразу сделалось душно, жарко и появилось желание вернуться. Но Мудрослава, подхватив юбки, решительным шагом двинулась к воротам.

– Доброго дня, матушка, – поприветствовал её Игнатка.

И склонился.

И шапку с головы снял, да все одно не виделось в его фигуре должного почтения. И какое почтение? Все-то знают, что никому-то она, Мудрослава, не нужна, даже собственному брату, коль сослал её в этакое захолустье. А стало быть, и считаться с нею нужды нет.

Она стиснула зубы.

Игнатка поспешно отворил калиточку малую, пропуская Мудрославу, и та сделала было шаг, да только мало что сбитой с ног не оказалась. В юбки врезался вихрастый мальчонка.

– Едуть! – запыхавшись, крикнул он. – Едуть!

– Стой, оглашенный! – Игнатка споро схватил мальчонку за ворот рубахи и тряхнул, этак, легонечко, почти что любя. – Хто едя?

– Дык… – мальчонка вытер нос рукавом. – Послы едуть!

– Чьи, – Мудрослава вдруг ощутила немалую дрожь в руках, но сумела совладать с собой.

Послы.

За ней?

Брат… вспомнил? Или нет, не так. Он никогда-то не забывал. Просто нужды в ней, в Мудрославе, не было. А теперь вот появилась?

– Так… виросские! – мальчонка висел тихонечко, не делая попыток вырваться, разве что глядел этак с удивлением. – Вашия, матушка…

– Послы, – Мудрослава вытянула шею, но дорога, ведшая к поместью, была пуста.

– Так это… они же ж трактом… спервашечки к князю, значится, а я скореньки и напрямки. Упредить. Как мамка велела.