Пять минут жизни - стр. 14
Затем слова Алонзо прогремели в моей голове: все страдают от неизлечимого повреждения головного мозга. Наша работа – помочь им приспособиться к их новой реальности.
Тея Хьюз не выздоравливала и не собиралась поправляться, и я тоже должен был к этому приспособиться. Она – резидент санатория. Я – санитар, чья обязанность о ней заботиться. Конец истории.
Конец нашей истории.
Я взял свое влечение к ней – влечение, которого никогда не чувствовал ни к одной девушке, – и положил на полку рядом с мечтой стать логопедом.
В воскресенье вечером я разогрел замороженный ужин в старой микроволновке моего нового дома. После этого взял гитару и тихо заиграл Guns N’Roses «Sweet Child O’Mine», чтобы соседи не услышали. Я пел о глазах, похожих на голубое небо, принадлежащих девушке, что источала тепло и безопасность.
Она резидент.
Я убрал гитару.
Позже я лежал в своей кровати, слушая, как сверчки распеваются с приближением лета, и читал свою потрепанную копию «Бойцовского клуба». Мои пальцы переворачивали страницы, которые я видел уже сто раз, и тусклый свет заставлял шрамы на костяшках поблескивать на фоне загорелой кожи. Шрамы остались от бесчисленных боев в течение бесконечных школьных дней. Дней, когда саундтреком моей жизни были издевательские голоса и грохот металлического забора во дворе, где меня всегда загоняли в угол.
Я старательно прятал свое разбитое лицо от Дорис, когда приходил домой, но она всегда об этом узнавала.
– Что случилось на этот раз?
– Н-н-ничего…
– Выкладывай, дубина здоровая!
И я стал здоровым. Большим. Сильным. Начал качаться и побеждать в каждой драке. К выпускному классу никто не смел со мной связываться. Включая Дорис. Я съехал из ее дома в ту же минуту, как мне исполнилось восемнадцать, и ни разу не оглянулся.
Шрамы на моих костяшках были орденами, которые я заслужил, равно как и прекращение насмешек. Но он все еще жил у меня в голове – ядовитый голос той, кто должен был присматривать за мной, а вместо этого мучил меня.
«Сам за собой следи. Не высовывайся. Делай свою работу».
Тея Хьюз, подумал я с болью в груди, так и останется просто частью моей работы. Я смогу присматривать и за ней.
Я появился в санатории в 6:45 утра.
– Рада, что ты в команде, – сказала Джулс, подмигивая мне. – Очень рада.
– А где комната отдыха? – спросил я.
Она со вздохом закатила глаза.
– С тобой не повеселишься. Там, вторая дверь слева.
Комната отдыха сотрудников представляла собой несколько запирающихся шкафчиков, раскладной столик и мужские и женские уборные. Белая униформа, состоящая из брюк и рубашки с коротким рукавом, ждала меня в открытом шкафчике вместе с моим бейджиком.