Пять глаз, смотрящих в никуда - стр. 36
Забрав обувь, Йося протянул руки, схватил Полину за талию и затащил внутрь. Она резко вдохнула от неожиданности и возмущения, но ничего не сказала – отвлеклась на запах. От компаньона солоновато тянуло по́том, но куда сильнее – сосновым бором на излете осени. Древесная кора, влага на прелой опавшей хвое, густое смолянистое спокойствие. То ли необычный парфюм, то ли так пахла кожа. Дикий и неуместный запах – тут, в каменной перчатке города. Полина отпрянула, развернулась и чеканно пошла к двери, поправляя на ходу выпавшую прядь. Впрыгнув в кроксы, Йося пошлепал рядом.
– Спасибо, что впустил, – сухо сказала Полина, когда они вышли на лестницу. – Но впредь слушай, что тебе говорят. Что я тебе говорю. Не стоило рисковать, был другой способ попасть в студию.
– Интересно, какой же?
– Ждать и дождаться. – Они миновали пролет. – Я видела два возможных варианта. Первый: кто-то приходит, я даю ему денег, и нас впускают без лишних вопросов. Второй: Ипполит Аркадьевич включает дома свой второй телефон, созванивается с заказчицей, и она уточняет, как попасть в студию.
– И как бы Ипполит передал инфу… – Проглотив слово «нам», Йося качнул головой. – Ну да. Жека.
Будто в подтверждение Полининых слов, из его кармана донеслось тихое «ж-жу».
– Мм. – Коротко взглянув на экран, он хмыкнул и провел ладонью по волосам. – У таких, как ты, всегда есть план, так?
– Да, есть. Его первый пункт, когда имеешь дело с людьми, – это терпение. А когда с призраками – внимательность.
– С призраками, ага, – фыркнул Йося. – Ну а с оборотнями – не забыть антигистаминное, чтобы не замучила аллергия на шерсть.
Полина пожала плечами: поводов для веселья она не видела, но кто их, медиумов, разберет. Вероятно, вызов духов и общение с ними накладывает некоторый отпечаток на людей. Даже папа порой вел себя странно…
Стиснув зубы, Полина приказала себе не думать об отце. Слишком часто она обращалась к нему в мыслях, а потом бродила по кладбищенским тропам в тревожных снах – и все искала, искала ту самую могилу. Ее поиск грозил большими и непредсказуемыми переменами, а потому искать ее не следовало. Ни в сновидениях, ни тем более наяву.
Одна лестница сменилась другой, более узкой, и Полина с компаньоном добрались до башни. Дверь в студию оказалась не заперта. Зайдя внутрь, Полина сразу заметила ступени, ведущие вверх: путь на крышу. В оконный ряд лился холодный свет: серебро раннего утра, которое иные ценят выше дневного золота.
В студии было чисто и степенно. Никаких пустых бутылок, гор окурков и пропотевших диванов, сочащихся похотью. Запах тоже стоял приятный: из ароматического диффузора тянуло цветущей липой. Легонько кольнула совесть: Полина ожидала увидеть гнездо порока, хотя совсем не знала Козлова. Помнила лишь его желтоватое лоснящееся лицо, масленый взгляд и громоздкую фигуру. А еще то, как он постоянно облизывал губы, разглядывая девушек. Может быть, это ничего не значило. Полина не была сильна в невербальных сигналах.