Пять глаз, смотрящих в никуда - стр. 11
Скупо рассказывая о деле, Губернатор медленно, с нажимом катал по столу ручку с изображением сфинкса, словно раздавливая крохотных врагов. А когда закончил, тяжело посмотрел на Ипполита Аркадьевича и сказал: «Поедете с Полиной. Две пары глаз лучше, чем одна. Пришлю водителя».
– Наконец-то я смогу ходить на деловые встречи без тебя, – пробормотала Полина: она искренне недоумевала, почему отец обязал опекуна таскаться с ней к Губернатору вплоть до восемнадцатилетия. – Одно не пойму: зачем ты вышел из машины? Отсиделся бы, и все.
Ипполит Аркадьевич возмущенно фыркнул, словно Полина задела его честь. Благо долго обижаться было не в его духе. Короткий путь от коридора до гостиной – и настроение опекуна снова пришло в норму.
– Так что мы ему скажем, Губернатору? – полюбопытствовал он. – Кто из двоих прищучил усатого? Ставлю на дамочку.
Надо было бы разойтись по спальням и сменить грязную одежду, но Ипполит Аркадьевич рухнул в кресло, и Полина последовала его примеру. Взгляд скользнул по высокой коробке, стоящей рядом. Она нелепо смотрелась в окружении четырех винтажных английских кресел. Внутри томился обеденный стол: тяжелые ножки в виде львиных лап, столешница с лиственным узором – все обложено войлоком. Не завелась ли в нем моль? Грузчики хотели перевозить стол целым, не разбирая и не упаковывая, но папа настоял, что так безопаснее. Красивые вещи с мистической историей были его слабостью. Конкретно этот стол, по преданию, участвовал в знаменитом столоверчении Владимира Даля: когда дух Жуковского явился к нему и напомнил, что его стихи из рук вон плохи.
Грузчики, по недогляду Ипполита Аркадьевича, оставили коробку нетронутой. А самим доставать и собирать стол было недосуг. Да и тягостно это: смотреть на еще одну любимую папину вещь.
– Не знаю. – Полина медленно покачала головой, отвечая на вопрос Ипполита Аркадьевича. – Что-то здесь не так. Еда, глаз…
– Какой глаз?
– Неважно. – Она отмахнулась, пожалев нервы опекуна: на сегодня с него хватит.
В голове промелькнуло: «Этого, говорит, не тронь. А этих-то трону». Под «этим» призрак, похоже, имел в виду рыжеусого. А под «этими» – Полину и ее опекуна. Оставался только один вопрос: кто, собственно, сказал «не тронь»?
А может, Полина ищет смысл там, где его нет? Пытается расшифровать белиберду – лишь для того, чтобы найти подтверждение папиным словам? Уж больно хочется разрешить противоречие. Он считал, что призраки обладают особыми знаниями, недоступными живым. Полина думала иначе, но постоянно искала опровержение. Ей так хотелось, чтобы папа был прав. Всегда, во всем. Даже в том, как поступил с ней.