Пьяные птицы, веселые волки - стр. 23

– Не надо.

Хоха не слышал. Он отбирал у больного птицу, а тот мычал.

– Не надо.

– Петуха с ящиком не спросили.

– Не надо. Я отдам магнитофон. Он дорогой.

– Давай.

– Починю и отдам. Он будет дороже.

– Когда?

– Завтра.

– Завтра?

– Завтра.

– Давай сейчас.

Пёпа ударил его магнитофоном. Хоха упал и заплакал кровью. Магнитофон совсем сломался. Было гордо и красиво, как будто смотрит папа. Пёпа хотел добавить, что ничего смешного, что он – Пётр Палыч, взрослые же люди, нормальное имя, но лишь кашлянул в тишине.

Под взглядом невидимых снайперов, под шёпот невидимых дронов днём я на пляже выкладывал камушки-ракушки, камушки-ракушки, от линии бара до линии волн. А ночью игрался с памятью. Подлости-глупости, подлости-глупости. За что-то платили больше, за что-то меньше, но точного курса не было. За мелкую ерунду сходил в горы, за нормальное такое предательство – просто вкусно поужинал. И вот я тут, в беззвёздочном отеле на руинах Карфагена.

Мир замер. Растворились повара. Пропал продавец полотенец. Исчезли горничные. Я перестал понимать, кого и зачем отпускают, кто и зачем остаётся. Где мы, где братья, где враги. Брюнетка, что звала меня, давно уже ходила с одноруким в камуфляже. Бассейн зарос какими-то вьюнами, а у бассейна бывшие охранники, кончив таиться, целовались и читали друг другу стихи. Было уже непонятно, кто у кого в плену. Если выживем, мы понесём на губах поцелуи наших убийц. Если выживем, наши женщины забеременеют убийцами. Если выживем, сами научимся убивать.

– Завтра последний штурм, – сказал Али и улыбнулся.

– Можешь тогда без баек, без всей этой вязи ответить на три простых вопроса? Кто ты, чего ты хотел и что с нами будет?

– Ты хочешь три самых важных ответа – за что? За сраную песенку?

– Не так уж плохи эти песенки. Я получил за них жизни.

– А может, это и был мой план? Всех отпустить и послушать, как ты попусту срываешь голос?

– Так в чём твой план?

– Ты видел столько фильмов про войну. Разве заложникам говорят правду?

– Но один герой всегда угадывает.

– Но это не ты.

Я подумал, обиделся и сказал:

– Ну и пошёл ты в задницу. Двоюродный брат Пророка.

Али засмеялся.

– Я скажу тебе план, но на ближайший час. Я хочу, чтобы всё смешалось. Постояльцы и братья, совсем, окончательно. Чтобы, когда они вышли с поднятыми руками, был шанс на обычную жизнь. Они выйдут, а я останусь оборонять крепость. Я прошу тебя – в пистолете осталась одна пуля, она для меня, так что я просто тебя прошу – спой обратный отсчёт. Окей?

– Окей. Звучит красиво.

Мне десять. Не знаю, что за десять, но надо расти. Я люблю яблоки, потому что с ними всё понятно. Люблю окно, потому что в нём тоже порядок: слева дом, дом, дом, справа дом, дом, дом, посередине школа.