Пьяная стерлядь (сборник) - стр. 20
– А при чем тут замужество? – взбеленилась Лариса. – К грамматике русского языка это не имеет никакого отношения!
– Зато к жизни имеет! – не задержалась с ответом продавщица.
Лариса вернулась домой. У соседей уже расселись.
– Лариска! Только тебя ждем! – крикнул ей Витька.
Она села за стол, выпила водки и решила нарушить соседскую традицию длинных тостов:
– Давайте уже выпьем. – И рассказала про говяжьи яйца – ей нужно было с кем-то поделиться.
– Вроде интеллигентная женщина, – тихо сказала сноха хозяина. – А такие неприличные истории рассказываете.
– А я и не знал, что ты такая… – Витька положил Ларисе руку на коленку раньше времени. – Только я не понял, в чем прикол-то? Ты это с намеком рассказала? Так я и по-простому пойму, – зашептал он ей на ухо.
– Ах ты, сволочь! – закричала Витькина жена.
Дальше все шло по привычному сценарию майских праздников.
Зинка одноглазая
Зинаида Афанасьевна шла по деревне и строго смотрела по сторонам своим одним глазом. Ее здесь уважали и побаивались – старуха могла и клюкой огреть, а рука у нее была тяжелая не по годам. Да и за словом в карман не лезла – могла и матюкнуться так, что у местных алкоголиков дар речи терялся. И молодую соседку – нагловатую и хамоватую – могла приложить так, что та сразу начинала плакать и впредь старалась помалкивать.
Зинаида Афанасьевна пользовалась своим положением – слепой немощной старухи, которой все сходит с рук, хотя на самом деле она была доброй, справедливой, по-девичьи смешливой. Любила и водочки выпить, и закусить вкусно, и разговоров умных послушать. Людей любила особенных, отличных от других. Тех, кто «с придурью», как говорили у них в деревне. Пускала к себе дачников на лето – то художника, который рисовал тусклые пейзажи, то непризнанного поэта, который читал ей по вечерам стихи – бездарные, плохие до омерзения. Однако оба были хорошими, добрыми мужиками – никчемными, неустроенными, бессемейными, но незлобивыми, искренними, что Зинаида Афанасьевна считала главным критерием.
Жила она в огромном доме почти на самом берегу реки. Когда-то до их деревни даже рейсовый автобус не доходил. Нужно было пять километров добираться на велосипеде или пешком, чтобы погрузиться в дряхлый, разваливающийся, рычащий и пышущий жаром из-под капота автобусик – иначе не попадешь ни в магазин, ни в поликлинику. И трястись на нем по лесной дороге, собирая любителей ягод и не очень трезвых грибников.
А потом деревня вдруг стала золотым местом. В нее потянулись разбогатевшие дельцы, скупая дома и землю – тут и вид из окна, и рыбалка роскошная, и воздух от сосен, и за отдельную плату – охота.