Пьяная стерлядь (сборник) - стр. 17
В последние месяцы, уже перед самой смертью, мать стала совсем невыносима. Она листала альбом с фотографиями и ждала отца.
– Он не присылал телеграмму? Когда приедет? – спрашивала мать. – Надо бы вареничков налепить.
– Налепим, – отвечала Катя.
– И ванну помой, он любит чистую, – говорила мать.
– Помою.
Когда у матери случались просветы в памяти, Катя подсаживалась к ней на кровать и искала ответы.
– Мам, а почему мы так часто переезжали?
– У отца была новая работа. Чтобы ему было удобнее ездить, – отвечала мать.
– Но почему так часто?
– Не знаю, значит, так было нужно. Его очень ценили на работе. Он всем был нужен.
Катя не поленилась и нашла причину переездов. Отец спекулировал на нарядах на строительство, подделывал бланки отчетов. Кладка кирпича, вывоз мусора – он мог приписать многое. Подписывал бланки начальник строительства. Видимо, они делили на двоих. Иначе откуда у отца были деньги на очки, костюмы, одеколоны? Катя вспомнила, что однажды к ним в дом пришли люди в форме. Отец был в госпитале. Люди провели обыск и ушли. Машенька плакала еще несколько дней – не от страха за себя, а от страха за мужа. На себя и на дочь, которой отец мог сломать жизнь, ей было наплевать.
Катя, осознав, сколько у отца было денег, сколького он лишил их, однажды не выдержала и рассказала матери, что отец – обычный вор, спекулянт и это просто чудо, что его не арестовали, не поймали за руку и не посадили лет на двадцать пять, а заодно и их с матерью. Машенька, выслушав рассказ дочери, начала махать руками, задыхаться и биться в конвульсиях. У нее случился инсульт, и Катя, выхаживая мать, дала себе слово больше не упоминать об отце. Ничего не рассказывать. Придумать для матери тот мир, в котором она жила. Ей не нужна была правда. Она свято верила в то, что ее муж – честный коммунист, прошедший войну, контуженый – вел социалистическое строительство на благо Родины.
Машенька оставалась коммунисткой до самой смерти. Она уже не узнавала внука, Катю воспринимала как чужую женщину, которая почему-то хозяйничает в доме, но упорно слушала радио и смотрела телевизионные программы. Она требовала отвезти ее на избирательный участок, чтобы проголосовать за коммунистов, съесть пирожок с капустой и шоколадную конфету из буфета. Машенька трепетно хранила партбилет, где были проставлены все взносы, которые она перечислила родной партии. Она считала Сталина отцом всех народов и не верила в репрессии и ГУЛАГ – так же, как отказывалась верить в многочисленные измены мужа. Портрет Сталина Машенька повесила на стене, а фотография мужа всегда стояла на прикроватной тумбочке. Одинаковые злобные лица смотрели со всех сторон и доводили Катю до истерики. Она не имела права их снять и убрать подальше – для матери они были иконами.