Пьяная Россия. том третий - стр. 18
– Мы готовы подтвердить научно, – поддержал товарища Сашенька.
– Что еще? – забеспокоился Анатолий Сергеевич. – Женщина из окружения президента умерла, исчезла, дойдя до нулевого состояния, предшествующего рождению?
– Нет! – торжествуя, вскричал Коленька.
– Пошел обратный ход! – вмешался Ванечка, приплясывая.
– То есть? Объясните! – потребовал Колесников.
– Ей уже шесть лет и она продолжает стремительно расти! – хором произнесли молодые ученые.
– Не по годам, а по часам? – ехидно заметил Роман Григорьевич.
– Именно! – рассмеялись молодые ученые, явно испытывая эйфорию от разрешившейся проблемы.
– Поздравляю! – скептически хмыкнул Роман Григорьевич.
Молодые ученые озадаченно переглянулись, потупились.
– Анатолий Сергеевич, – начал Ванечка.
– Влияние эликсира молодости, – продолжил Сашенька.
– Нам необходимо перевести вас в центр, – категорично заявил Коленька.
11
– Не буду надевать эту пижаму, она мне не идет! – вопила женщина из окружения президента.
Выглядела она девчушкой лет пятнадцати.
Пробегая по коридору, мимо прозрачного бокса, где опутанный проводами, мирно спал младенец в капсуле для недоношенных детей, она, дразнясь, высунула язык.
Роман Григорьевич и Вера смотрели на эту сцену, скептически поджимая губы. Роман Григорьевич поправил белоснежную докторскую шапочку, украшавшую его голову, взглянул на младенца:
– Никогда его таким не видел!
– Хорошенький, – умилилась Вера, роняя слезу.
– Он твой отец! – напомнил Роман Григорьевич.
– Знаю, – вздохнула Вера, – просто не могу удержаться, я так мечтала о внуках!
Расплакалась она и, всхлипывая, продолжила говорить:
– Чтобы все как у людей, дети, внуки, дом – полная чаша!
Неожиданно и Роман Григорьевич всхлипнул, вытер непрошеную слезу.
– Эх, Вера, нам ли быть в печали! – грустно улыбнулся он, обнимая ее за плечи.
– Показания в норме! – пробегая мимо и пытаясь схватить непослушную девочку, ту самую, бывшую женщиной из окружения президента.
– В норме для кого? – насмешливо осведомился Роман Григорьевич.
– В норме для недоношенного младенца, пятимесячного! – прокричал из конца коридора, молодой ученый.
Вера ахнула, а Роман Григорьевич сказал:
– Вот всегда так, риск – благородное дело! Сколько замечательных мудрецов погибло от неправильно пошедшего эксперимента! Испытано на себе, говорят одни, а другие валяются в могилах!
Вера разрыдалась и, приникнув к стеклянному боксу, шептала, глядя на неподвижного ребенка:
– Папа, папочка!
Мимо пробежала девушка лет семнадцати, та самая, женщина из окружения президента и остановилась, кокетничая с Сашенькой.