Пьяная Россия. Том первый - стр. 70
Лисанов приготовившийся во время ее речи к защите, со свистом вдохнул воздух, он даже дышать перестал, когда она говорила. А придя в себя, рассвирепел, принялся мысленно отвечать, сверля гневным взглядом закрывшуюся за ней дверь, беззвучно выговаривая все то, что должен был бы сказать ей вслух.
– А, Лиса! – обрадовано крикнул кто-то ему в ухо. – Сбежал с заседаловки!
Лисанов сморщился, почесал себе ухо и, взглянув, безо всякого удовольствия обнаружил, на том самом стуле, что занимала Рита, своего коллегу по мэрским заседаниям, бесцеремонного, вечно довольного собой, депутата Павлинова.
Павлинов отодвинул тарелки Риты, уставляя стол своими тарелками.
А после повернулся в сторону жирной кухарки:
– Человек, эй, человек! – властно крикнул он на всю столовую, – сейчас же прибери посуду!
Возле стола моментально выросла кухарка, с елейной улыбочкой забрала тарелки Риты и в полупоклоне унесла.
– С ними построже надо, – кивнул на кухарку Павлинов и добавил брезгливо, – народ…
Лисанов неприязненно следил, как чавкая и посапывая, Павлинов принялся пожирать свой обед.
– А я, брат, думал, что тебя вообще нет в заседании, – проговорил Павлинов с набитым ртом.
И Павлинов принялся говорить о заседании, утвердительно качая головой, вытирая платком раскрасневшееся от горячего супа лицо.
– Понимаешь? – спросил Павлинов.
– Что? – очнулся Лисанов.
– Не подмажешь, – не поедешь! – и Павлинов потер пальцами, изображая, как берет взятки.
Лисанов встал, не утруждая себя излишними церемониями, бросил Павлинова, скорыми шагами ринулся прочь.
Выскочив за дверь, Лисанов тут же бросился бегом по коридорам, толкая служащих и чиновников, торопящихся в столовую, на обед.
Дверь ее кабинета оказалась заперта, охранник на вахте подтвердил, что Рита ушла, оставив ключи. Проследив затравленным взглядом за его рукой, Лисанов увидел заветный ключик на доске с ключами и тут же понял – все!
Он опустился прямо на пол, шея его, сдавленная галстуком, покраснела, губы посинели. Он привалился к холодной стене, вяло вспоминая ледяные руки Риты. Закрыл глаза и слушая короткий испуганный забег, проносящийся над его головой с фразами: «Скорую» и «Инфаркт!», отключился…
А через несколько дней Павлинов, пестро одетый, с толстым золотым перстнем на среднем пальце бросил горсть земли на закрытую крышку гроба, отошел, неодобрительно вытирая чистым платком испачканную руку. Мэрские проделали то же самое.
Не дожидаясь, когда закопают, Павлинов прошел к своей иномарке. Несколько товарищей составили ему компанию.
Усевшись на свое сидение и вдохнув знакомый запах кожи, Павлинов сухо заметил: