Путя не будет - стр. 34
–Куды прыскаешь? —разозлилась женщина, чувствуя, как поднимается горячий пар от воды, которую Клава нечаянно расплескала на кирпичи. —Дышать уже нечем. А ну, бери веник, мочи и шлепай меня.
Агафья, кряхтя, прилегла сначала набок.
–Тока шибче, шибче махай, а то у меня вся спина замлела.
Клава растерялась. Надо наливать воду в таз, но у нее ни с того ни с сего перехватило дыхание. Странное ощущение сдавило живот, волной опустилось до ног и неожиданно поднялось наверх, к груди.
–О-ой, —простонала Клава, обхватив живот руками.
–Ну чаво ты там? —и Агафья повернула голову. Перед ее глазами предстало таких размеров пузо, что старушка машинально села, не чувствуя боли в пояснице.
–А как это? —вытаращилась она на перекосившееся от боли лицо внучки. —А что это?
Клава не слышала ее. В ушах звенело так, словно рядом ударили в колокол. Глоток воздуха застрял в горле, которое сдавило до хрипоты. Клава застонала еще громче, и старушка сообразила: девка вот-вот родит.
Глава 16
Наоравшись от души на бесстыжую Клаву, Агафья накинула халат и рванула к пастуху, у которого имеется лошадь.
–Егорыч! Скорей!! Девка помирает!! —без стука и не поздоровавшись, влетела бабка в хату одинокого старика.
Не спрашивая подробностей, Егорыч, еще крепкий старичок сухонького телосложения, поспешил запрягать свою кобылку. Отправившись в путь, когда Клава уже лежала в телеге на свежем сене, накрытая покрывалом и охая, старик обернулся, внимательно посмотрел на нее и тихо спросил у Агафьи, сидевшей рядом с ним:
–Живот скрутило, али сердешница?
–Ехай молча, —буркнула на него старуха, злясь на внучку.
В больнице, когда Клаву забрали врачи, Агафья сидела на стуле у окна и думала:
–Вот ведь, зараза какая, принесла всё ж в подоле. Ну я тебе, девка, устрою-у-у-у. Мигом забудешь, как энтим подолом мести.
Клава родила лишь к утру. Агафья, не желавшая уезжать домой, дождалась, когда врач скажет ей, что внучка разродилась.
–А теперича слышь, родимый, надо бы дитёнка этого куды-то пристроить. —взяла врача за руку старушка, когда он подошел к ней.
–Как пристроить? —мужчина поправлял очки и строго смотрел на пожилую женщину.
–Ну-у, куда там их отдают, туда и отнеси. Этот огрызок нам не нужон. Нечего молодой дивчине судьбу ломать. Да и поднять мы его вдвоем не смогём. Ну ты там сам всё знаешь, милок. Ты уж постарайся, чтоб внучка моя отказную написала. —сунув в карман белого халата, который был на мужчине, какую-то бумажку, старушка кивнула.
Через несколько дней, забрав внучку из больницы, Агафья не умолкала всю дорогу, пока они ехали в деревню. Зудела и зудела, наклоняясь к Клаве, которая помалкивала, думая о своей малютке. Ей тогда показали новорожденного и сразу унесли. А потом… сказали, что он умер. Клава не могла понять, почему? Он же кричал, акушерка говорила, что он крепенький, здоровенький. Но, когда в родзал вошел врач и что-то сказал неразборчиво, все сразу притихли. Все, кроме ребенка.