Путник - стр. 4

Рождается поэт. И вокруг него вместо воздуха – тысячи слов. Вот и задача его сразу становится ясна. В этом мире слов нужно сделать приборку. Расставить всё по полочкам, сшить для них красивую одежду, и порой – заключить их в облака.

И так всегда – горы, гряды, тучи, безумия слов, а ты с ними играешь, подставляешь одно к другому, заменяешь, выбываешь, прикручиваешь. Порой – они в ответ искренне улыбаются, порой хмурятся, но взаимодействует поэт с ними постоянно. Дружит, соприкасается, жонглирует, изучает, любит.

После того, как всё будет подобрано и прибрано, на эти бесчисленные коробки со словами можно встать и обняться с богом. И уйти абсолютно другим, никак не называющимся, дышащим горячей любовью.

И вот теперь я знаю, что я – ветер. А ты любишь ветер, значит – любишь меня. Я легка и невидима, может, даже – иллюзорна. Но кто-то сказал: – «Ветер». И всё-таки я – ветер.

Привыкнуть и уйти, вернее – улететь. Открытое пространство не создаёт препятствий, а у домов, этаких убежищ для тешащих самолюбие и скрывающихся от природных явлений, к счастью, есть окна, в которые легко сделать то, что я обычно делаю, привыкнув – улететь.

Поймёт меня только тот, кто познает или уже знает истинный непередаваемый, искушающий, манящий, дурманящий привкус свободы. Хотя, тому, кто знает, не нужно никого понимать. Всё сначала. Именно, привкус – вкуса она не имеет, она не имеет ничего, даже названия, только видимые безграничные условности. И поэтому, привыкнув, улетаю.

Слова – самая нещадная форма выражения чувств. То, что здесь читаемо, несёт лишь песчинку того, что хотелось бы передать из бесконечной пустыни прекрасного.

Покружила над домом – улетела, покружила над делом – улетела, покружила над знанием – улетела. Делать это трудно. Но то, что мгновенно получаешь взамен восполняет неприкосновенную опустошённость.