Пути России. Народничество и популизм. Том XXVI - стр. 62
Может быть, я необоснованно называю второй период новым популизмом. Это, конечно, не совсем так. Но кое-что действительно было по-новому. И, наверное, вы тоже помните, но именно в конце 2011 года появляется Общероссийский народный фронт – безусловно, тесно связанное с популизмом название. Впереди Народного фронта как раз идет Президент Российской Федерации, который провозглашает своими действиями, своими словами необходимость проявления интереса, внимания к нуждам людей. Открываются шлюзы для развития популизма. Апофеозом этого становится мероприятие конца марта 2013 года, одно из первых совещаний с президентом (встреча Президента России с членами Общероссийского народного фронта, Ростов-на-Дону, 28 марта 2013 года).
На этом совещании президент сидит вместе со всеми в зале – не в президиуме, а в ряду со всеми – и подчеркнуто пытается со всеми разговаривать на равных, дает понять, что уходит от военизированной лексики: извиняется за ее применение, когда случайно ее использует. Он подчеркивает штатский, гражданский характер себя лично и т. д. Перед нами новый итог этого первого периода. Популизм допущен, но допущен к действию только со стороны первого лица страны. Однако шлюзы открыты, и популизм приходит и в политическую деятельность. Ситуация такова, что у тех, кто занимается политикой в тот период (а это прежде всего депутаты и те, кто хочет стать депутатами и обладает реальными ресурсами), их слова так или иначе превращаются в популизм. Обесценивание этих слов мы тоже наблюдаем. Собственно, перед нами тенденция действий политических партий: что-то обещать и о чем-то говорить, а также: «давайте к нуждам населения проявим внимание». Это приводит к тому, что популизм прорывается даже в риторику политической партии «Единая Россия», не говоря уж о других. И в итоге слова часто обесцениваются.
На третьем этапе происходят странные вещи: популизм, вытесненный, вынесенный в политическую сферу, приводит к тому, что политический язык размывается, уходит из политической сферы, уходит в другие регистры и жанры. Это проявляется, например, в речи главного лидера партии «Единая Россия» Дмитрия Медведева: «Считаю, что главная проблема здесь в том, как партия общается с людьми. Мы мало и скучно говорим о том, что сделали. Плохо объясняем, что и зачем будем делать. И слишком редко даем людям возможность заявить свою позицию на партийных площадках» (1 июля 2019 года).
Если читать внимательно, то мы увидим, что о диалоге в этой цитате речь не идет: да, мы плохо говорим с людьми, давайте с ними говорить лучше, может быть, мы даже дадим им слово на наших партийных собраниях. Вроде бы как правильные слова, но диалог здесь практически не упоминается вообще, он здесь не нужен. Иными словами, происходит вытеснение диалогичных форм политического языка.