Пути непроглядные - стр. 14
Два следопыта, похожие между собою, как близнецы, хоть и не состоящие даже в отдаленном родстве, определяли направление по каким-то им одним понятным приметам. Рольвану приходилось верить им на слово – сам он давно бы уже заблудился. Правда, эти двое до сих пор ни разу не подводили и отряд привык им доверять.
Дождь, ливший без остановки целую неделю, наконец утомился и стих. Неаккуратные серые клочки еще пробегали по небу, гоняемые переменчивым ветром, но солнце уже набирало силу и воздух был теплым, летним, каким и положено быть воздуху центральной части Лиандарса в преддверии праздника святой Дасты. В лесу было влажно и душно, как будто нагретая земля торопилась избавиться от лишней влаги, отдавая ее воздуху.
Ехали шагом, растянувшись двумя длинными цепочками; то и дело приходилось спешиваться, чтобы пробраться под сплетением нависших ветвей, обогнуть топкое место в клочках желтых прошлогодних камышей или перевести лошадей через скопление полусгнивших поваленных стволов. Временами казалось, что движутся они без всякой дороги, потом исчезнувшая было под завалами или на берегу очередного ручья тропа появлялась снова, а раз или два даже Рольвану, не слишком внимательному, удалось разглядеть на ней человеческие следы. Следопыт подтвердил: здесь совсем недавно проходили пешие и направлялись они прямиком к старинному святилищу.
К вечеру влажный полумрак сменился почти непроглядной тьмой. Выбрав более-менее сухое место в стороне от тропы, стали лагерем. Костров не разводили, лишь растянули между деревьями пологи на случай дождя и выставили часовых. В седельных мешках нашлось достаточно еды и людям, и коням. Вскоре голоса зазвучали громче, не без помощи содержимого объемных кожаных фляг, наполненных в последней из таверн, встретившихся им на пути прочь от обжитых мест. К разговорам то и дело примешивался смех и обрывки непристойных песен.
Рольван вздохнул, думая о тишине, скрытности и внезапности, но вмешиваться и запрещать веселье не стал. Ему так же, как и другим, было не по себе от странных, потусторонних мыслей, вызванных словом «дрейв». Этим мыслям не было ни причин, ни оправданий – только некий плохо осознанный страх или память, почти такая же древняя, как сам Лиандарс. Память скорее крови, чем слышанных рассказов или прочтенных книг, хотя выученный в монастыре Рольван в этом последнем понимал гораздо больше своих товарищей. Но не нужно было знать грамоты и уметь изъясняться по-квирски, чтобы почувствовать опасность, исходившую от самой памяти о дрейвах, об их могуществе и таинственных ритуалах. Напуганный воин – это и не воин вовсе, а крепкое деревенское пиво всегда было лучшим средством против ненужных страхов.