Путеводитель по Лукоморью - стр. 37
Что случилось с Ильей Николаевичем Богдановым, неизвестно. Отец Ирины по-прежнему прописан в Москве, но в квартире не бывает. Дом большой, многоподъездный, этажей в нем немерено, соседи сменились несколько раз, и из проживающих в высотке ныне никто ничего об Илье и его дочке сказать не может. Однако коммунальные платежи оплачиваются без задержки, никаких задолженностей нет. Этакий жилец-невидимка.
Ну, а теперь возникает сам собой напрашивающийся вопрос: если останки, обнаруженные в лесу возле «замка людоеда», принадлежат Ирине Богдановой, то кто рисует паломникам «исполнялки»? Кто появляется перед ними, выдавая себя за «великую художницу»?
Собственно говоря, для выяснения этого я и появилась в Беркутове.
– К сожалению, о вашем внуке я ничего не знаю.
– Чай-то будешь пить? Остыл у тебя, похоже, давай свеженького налью, – предложила Валентина Сергеевна.
– Спасибо, – отказалась я, – мне пора. Жаль, что вы ничего не знаете о том, куда отправилась Аня.
Колесникова тяжело вздохнула.
– Я и про Сашу ничего не слышала. Исчез – и как утонул. Ни разу меня навестить не приехал, одна я тут кукую. А скажи, пожалуйста, почему тебя Фокина заинтересовала?
Я решила, что можно сообщить старушке часть правды.
– Анна – младшая сестра богатого человека. Она повздорила с матерью, которая хотела, чтобы дочь прилежно училась, а не бегала по тусовкам. Родительница пыталась образумить девушку, но ничего не получилось. Кое-как Анечку впихнули в институт, где обучают будущих журналистов. Конечно, не в МГУ, хилые тройки в аттестате не давали ей шанса. Мама пристроила неразумную дщерь в американско-московский колледж телерадиовещания. Данное заведение – вроде заповедника для деток-балбесов, имеющих, на свое счастье, богатых родителей.
– Теперь понятно, – снова вздохнула Валентина Сергеевна. – Мой Сашка тоже учился из рук вон плохо. Троечки ему учителя в аттестате натянули и на выпускных помогли, чтобы только из школы парня вытурить. Директор не хотел статистику портить. Ведь если кому дадут вместо аттестата справку о том, что десять лет в школе просидел, это для учебного заведения плохо, получается, не сумел педколлектив ребенка до ума довести. Об институте для внука я даже не мечтала. О каком высшем образовании могла идти речь, если парень название столицы через «а» писал – «Масква»? Забрали его в армию, вернулся он через два года и мне на шею сел. Куда ни устроится, отовсюду за лень увольняли. А потом вдруг заявил: «В институт пойду!»
Я удивилась сообщению хозяйки. И села обратно на стул, хотя уже собиралась попрощаться и уйти.