Путешествия трикстера. Мусульманин XVI века между мирами - стр. 77

, называемые по-гречески климата, представляли собой широтные зоны, которые рассчитал Птолемей в зависимости от высоты полуденного солнца в день солнцестояния. Одна из восточных школ арабских географов приняла этот астрономический подход, пересчитав заново цифры Птолемея и присвоив уточненные показатели широты и долготы пунктам на поверхности Земли275. Но ал-Идриси иначе подходил к проблеме: в прологе к своему труду он объяснил, что, хотя климатические зоны установлены на основе астрономических наблюдений, он определяет их по природным особенностям и населенным пунктам – «первый климат начинается на западе, с западного моря, называемого Туманным океаном [Атлантический океан]». К своему письменному тексту он приложил карту мира и множество карт отдельных его частей, с помощью которых можно было представить себе пространственные соотношения и сами «климаты»276.

Карты были важным инструментом для многих арабских географов, независимо от того, сочетали они их с астрономическими расчетами или нет. Ал-Мукаддаси в своем «Лучшем разделении» разработал цветовой код для карт отдельных регионов: красный цвет для изображения маршрутов, желтый для песков, зеленый для моря, синий для рек и коричневый для гор. В дальнейшем карты к труду ал-Идриси следовали этой или какой-нибудь аналогичной системе277.

Йуханна ал-Асад упоминал троих из названных авторов – ал-Масуди, ал-Бакри и ал-Идриси. (Последнему он посвятил хвалебный раздел в своем сочинении «О мужах, считавшихся знаменитыми у арабов»278.) Вероятно, он также знал великий труд ал-Мукаддаси. В своей собственной книге он мог поставить себя в ряд тех, кто считал путешествия необходимыми для географического описания, наряду с устными расспросами и обращением к текстам. Его географическое сочинение было ограничено одной пространственной единицей, хотя и очень большой, а не охватывало все страны Дар ал-ислам или известного мира, но при этом – возможно, ориентируясь на других географов – он отметил, что надеется когда-нибудь написать также об Азии и Европе.

Хотя Йуханна ал-Асад назвал свою книгу одновременно и космографией, и географией – эти слова встречались в названиях выходивших тогда латинских изданий Птолемея279, – он не использовал широты и долготы Птолемея для локализации географических объектов и даже не упоминал об астрономических способах определения места (далее мне удобнее всего будет сокращенно именовать его книгу «География»). Он не определял местоположение пунктов по числу дней пути между ними, как это делали ал-Бакри и ал-Идриси, а предпочитал оценивать расстояния в милях (по-арабски