Путешествия с тетушкой. Комедианты (сборник) - стр. 50

– Воспоминания о чем, тетя Августа?

– О любви, Генри. Любви очень счастливой, пока она длилась.

– Расскажите мне.

Я был растроган, как бывал иногда растроган в театре при виде стариков, вспоминающих о прожитой жизни. Поблекшая роскошь комнаты казалась мне декорацией к спектаклю в Хеймаркете. На память пришли фотографии с Дорис Кин в «Любовной истории» и с той актрисой в «Вехах» – забыл ее фамилию. Поскольку самому мне вспоминать было почти нечего, я как-то особенно ценил чувства у других.

Тетушка приложила платок к глазам.

– Тебе будет скучно, Генри. Недопитая бутылка шампанского, найденная случайно в старинном буфете, – игра ушла, вино выдохлось.

Эта банальная фраза сделала бы честь любому хеймаркетскому драматургу.

Я пододвинул стул и взял тетушкину руку в свою. Кожа была шелковистая на ощупь, и меня умилили маленькие коричневатые пятнышки, старческая крупка, которые ей не удалось запудрить.

– Расскажите, тетушка, прошу вас, – повторил я свою просьбу.

Мы оба замолчали, думая каждый о своем. Мне показалось, будто я на сцене играю какую-то роль в извлеченной на свет постановке «Вторая миссис Тэнкерей». Тетушкина жизнь была очень пестрой, в этом нет никаких сомнений, но когда-то здесь, в отеле «Сент-Джеймс и Олбани», она по-настоящему любила, и кто знает, может быть, в ее прошлом кроется оправдание ее отношений с Вордсвортом… Гостиная в отеле напомнила мне другой отель – «Олбани» в Лондоне, где жил капитан Тэнкерей.

– Дорогая тетя Августа, – сказал я, обняв ее за плечи. – Иногда становится легче, когда выговоришься. Знаю, я принадлежу к другому поколению, к поколению, у которого, быть может, больше условностей…

– История эта в общем-то постыдная, – сказала тетушка и опустила глаза со скромностью, которой я в ней раньше не замечал.

Я неожиданно для себя обнаружил, что как-то неловко стою перед ней на коленях, держа ее руку, но при этом одна нога у меня в чемодане.

– Доверьтесь мне, – сказал я.

– Я не полагаюсь на твое чувство юмора, Генри, я не могу тебе полностью доверять. Нам, я думаю, разное кажется смешным.

– Я ожидал услышать грустную историю, – сказал я с досадой, выбираясь из чемодана.

– Она и есть очень грустная, но по-своему. И в то же время довольно комичная, – сказала тетушка.

Я отпустил ее руку, и она повертела ею в разные стороны, будто примеряла перчатку в отделе удешевленных товаров.

– Надо завтра не забыть сделать маникюр, – сказала она.

Я был раздражен такой быстрой сменой настроений. Меня предательски заманили, и я поддался эмоциям, что мне было совсем не свойственно.