Путешествие за истиной. Том 3. Об истине - стр. 89
– Что?! – Наким возмущённо уставился на свою неразумную дочь. – Этот крендель бросил тебя брюхатую, а его ребятёнок теперь папашей звать другого будет!
Дашѐнка побелела как полотно и опустила глаза под разгневанным взором Дариллы.
– А я к тебе с сочувствием и поддержкой… – выплюнула Дарилла. – А ты меня оболгала, да ещё в свою грязную историю приплела!
– Что?! – купец опять двинулся вперёд, уже не обращая внимания на стоящего перед ним Риалаш. – Поганец, ты ещё и отбрехиваться будешь? Перекладывать всю вину на мою дочь?!
– Да я вашу дочь в тот день первый раз видел! – огрызнулась девушка, пытаясь выйти из-за спины мужа. – Она так ревела, что я пожалел её. Оказывается, для некоторых жалость со стороны других является поводом на шею сесть. Да ещё оболгать и свою ответственность на чужие плечи сбросить!
Плечи Дашѐнки вздрогнули, и она опять потянула отца за руку.
– Папенька, ну пожалуйста!
Но того было не остановить. Взбешённый тем, что этот молокосос ещё смеет отпираться, купец попёр вперёд, но уткнулся в Риалаша. Холодный взгляд нага на мгновение остудил его. Наагасах смерил мужчину неприязненным взглядом и тихо спросил:
– Я так и не понял, какие у вас претензии к моей жене? И как она могла заделать вашей дочери ребёнка?
Купец распахнул рот, чтобы громко просветить его, а затем удивлённо моргнул и замер. Смысл сказанного нагом наконец дошёл до него, и он опять уставился на Дариллу.
– Что?! – разъярённо спросила она.
Гнев клокотал в ней и держать его внутри было выше её сил. Девушка дёрнула себя за рубаху, рывком расслабляя утягивающую грудь ткань, а затем гордо выпрямилась, демонстрируя небольшую (ткань до конца так и не распустилась) выпуклость.
– Дарилла! – возмутился Риалаш и поспешил прикрыть девушку своей спиной.
– А что Дарилла?! – в ответ возмутилась девушка, но в голосе её всё же зазвучали виноватые нотки. – Меня тут обвиняют, что я заделала кому-то ребёнка, хотя я даже не в состоянии это сделать. А её я вообще видела один раз, и на момент нашей встречи она уже была беременна.
Наким медленно повернул голову и посмотрел на свою дочь. Та была растеряна не меньше его самого. Так приглянувшийся ей юноша владел её сердцем ещё несколько месяцев после их единственной встречи. Но потом живот начал расти, и девушку стали больше волновать чужие пересуды, чем собственная влюблённость. И она согласилась выйти замуж за помощника отца – молодого исполнительного мужчину, которому было решительно всё равно, что жена ему достанется уже с ребёнком. Всё, что волновало этого сухаря, – процветающее дело тестя. Наким даже порадовался, что тот стал его зятем. Не сразу, но всё же порадовался. Дашѐнка продолжала изредка мечтательно вспоминать белокурого красавчика. Порой вспоминался и настоящий отец ребёнка, но он вспоминался с проклятиями и пожеланиями самой лютой смерти.