Путешествие во времени с хомяком - стр. 11

Он садится напротив и пристально смотрит на меня:

– Твой отец и я – у нас были разногласия. Насчёт его работы.

– Его работы?

– Не его обычной работы. Насчёт того исследования, которым он занимался в свободное время. Он рассказал мне о нём, и… я был против.

– Что за исследование? (Не забудьте: в этот момент я ещё ничего не знал о путешествиях во времени.)

Вместо того чтобы нормально ответить, дедушка Байрон наклоняется и берёт книгу из моих рук.

– Жизнь, Ал, – это чудесный дар: наш разум всегда должен быть открыт, чтобы сохранить для нас память о прекрасных мгновениях. Потому что люди меняются. Места меняются. Всё меняется, но не наши воспоминания. Воспринимай жизнь такой, какая она есть, Ал. Это способ жить счастливо.

Наверно, я скептически прищуриваюсь. Заметив это, дедушка Байрон глубоко вздыхает, закрывает глаза и продолжает:

– У меня в голове, в памяти, Ал, есть удивительные места. Некоторые из них похожи на дворцы, огромные и богато украшенные, другие выглядят скромнее. Но все они, комната за комнатой, переполнены воспоминаниями. Эти воображаемые комнаты разные. В кабинетах со шкафами и ящиками хранятся факты: результаты футбольных матчей, всевозможные даты, победители скачек, президенты стран. Но свои самые любимые воспоминания я бережно храню в чертогах великолепного дворца. Например, день, когда родился твой отец, нашу с бабушкой свадьбу или тот пикник под дождём в бухте Друридж пять лет назад – ты ещё тогда потерял кроксы. Я помню каждый день свой жизни с тех пор, как был примерно твоего возраста. В любой момент я могу зайти в комнату, достать воспоминание, смахнуть с него пыль, снова пережить то мгновение, а потом убрать обратно до следующего раза. В любой момент, когда только захочу.

– Ты делаешь это, когда медитируешь?

– О да. Обычно так. Я навожу порядок в своих чертогах памяти. Знаешь, ведь там тоже бывает бардак, точно как в обычных комнатах. Воспоминания могут затеряться или немного потускнеть – а я люблю держать их в образцовом порядке!

– А как всё это связано с письмом папы?

Дедушка Байрон открывает глаза и смотрит на меня так удивлённо, словно уже и забыл про письмо. Наконец он говорит:

– Я не знаю. Возможно, никак. Но ты всё-таки прочти книгу. Ну если сам хочешь.

Конечно же, я хочу. Но ещё больше я хочу понять, зачем он рассказал мне всё это.

Я возвращаюсь домой: Алан Ширер спит, и мама говорит, чтобы я не будил его. В моей книге написано, что хомяки – «сумеречные животные». Я думаю, это значит «сонные», и я просто сижу и наблюдаю за своим хомяком. Пробую двигать детали «Хомска» рядом с ним – вдруг это его разбудит, но ничего не выходит.