Путешественник из ниоткуда - стр. 8
– Я так и думала, что вы будете защищать жалкого старого пьяницу Старикова, – бросила Анна Львовна высокомерно. – Он же бывший помещик и, кажется, одно время даже состоял уездным дворянским предводителем.
– Сударыня, – терпеливо сказал я, – я никого не защищаю, а пытаюсь прояснить дело. Позвольте вас спросить: что заставляет вас думать, что собаку убил именно он? Кто-то видел его сегодня возле усадьбы?
Анна Львовна хотела что-то сказать (судя по выражению ее лица, должно быть, что-то весьма сердитое), но муж ее опередил.
– Лично я полагаю, – заметил он вкрадчиво, – что поиск доказательств – ваше дело, уважаемый. Разве я не прав?
– В самом деле, – плаксиво промолвила Анна Львовна. – Сегодня этот человек задушил Жужу, а завтра он может убить Павлушу или меня.
– Какие глупости ты говоришь, мой ангел, – снисходительно улыбаясь, отозвался Андрей Петрович.
– А что? – запальчиво возразила Анна Львовна. – Он ненавидит нас, потому что теперь мы владельцы всего его имущества. Такие люди на все способны.
– Ну что ты, – успокаивающе молвил Андрей Петрович, взяв ее руку и целуя пальцы жены один за другим. – Я ему не позволю. Пусть только попробует огорчить моего ангела, и я пристрелю его, как бешеную собаку. – И он мило улыбнулся.
Мне стало ясно: от Веневитиновых ничего не добиться. Они считали, что Стариков задушил собаку из мести, просто потому, что, как сказала Анна Львовна, больше никто не мог этого сделать. Я откланялся и отправился опрашивать свидетелей.
Павлуша, сын Веневитиновых, нашедший мертвую собаку, сообщил: Жужу лежала неподалеку от берега озера, и он сначала даже не понял, что с ней что-то случилось. Лепехинское озеро расположено между усадьбой и лесом, и по моей просьбе мальчик отвел меня на место преступления.
– Мы играли с Колей в прятки, – рассказывал Павлуша (Коля был его младший брат семи лет от роду). – Я сошел с тропинки, хотел спрятаться в кусты, и вот тут... тут она и лежала. Я ее позвал, а она не откликнулась.
– Ты кого-нибудь видел?
– Нет, никого.
Маленький Коля тоже никого не видел. Для очистки совести я опросил всех, кто присутствовал в доме. Но мысли хорошенькой, легко краснеющей Елены Веневитиновой, дочери хозяев, которая готовилась выйти замуж, были заняты только предстоящим важным событием. Мадемуазель Бланш, гувернантка, вроде бы видела кого-то, но ни в чем не была уверена. Горничные, лакеи, повара, дворецкий, словно сговорившись, ничем не хотели помочь следствию в таком важном деле, как раскрытие убийства левретки Жужу. Лощеный Анатолий Федорович Головинский, учитель верховой езды, сказал мне то, о чем я сам уже давно думал, – что я занимаюсь совершенной чепухой. И только экономка Ирина Васильевна, седоволосая, немолодая, рассудительная женщина, сумела вселить в меня некоторую надежду.